Допрос их высочеств проходил в малой гостиной. Девушки расселись на стоявших возле окон диванах – словно птички на ветках. Они переглядывались, но молчали.

Я сел в кресло, что стояло поодаль – дабы не заставлять их нервничать еще больше. Но при этом я надеялся, что мне будет слышно каждое слово. Король Матис занял другое кресло.

Следователь и писец расположились за столом с пачкой белоснежных листов и писчими принадлежностями.

Как я и предполагал, вопросы их высочествам задавались осторожно, почтительно – совсем не так, как наверняка задавались слугам. Но это было лучше, чем ничего.

На вопрос о том, что они делали тем вечером, когда отравили Вегарда, они все ответили примерно одинаково. Находились у себя в комнатах – кто-то читал, кто-то вышивал, кто-то пораньше лег спать. Было просто поразительно, что именно в тот вечер они решили никуда не выходить.

Хотя принцесса Кайса сказала правду, чем вызвала волну охов, вздохов и укоризненных взглядов сестёр. Даже его величество, как мне показалось, неодобрительно покачал головой.

Ей следователь вынужден был задать несколько дополнительных вопросов. Она в ответ сказала именно то, что говорила и мне. Нет, по дороге никого не встретила. Нет, в комнате не было слышно никаких звуков. Нет, странным ей ничего не показалось.

Следующий вопрос был адресован уже всем – не имел ли кто-то из них причин ненавидеть Вегарда и желать ему зла?

Кайса сказала, что он не нравился ей (ее отец при этом бросил на меня виноватый взгляд), но причины сделать ему что-то дурное у нее не было. Но это ее заявление я, должно быть, к немалому удивлению остальных присутствующих, тоже воспринял спокойно. Я это тоже уже знал.

А вот другие принцессы снова они были единодушны. Ритта ответила, что принц Вегард казался ей очень милым. Грета сказала, что мужчина с таким превосходным аппетитом, какой был у его высочества, просто не мог быть плохим человеком («Прости, Кайса, но мне кажется, твоя Лотта лжёт!»)

Алда заметила, что она знала принца слишком плохо, чтобы выносить о нём какое-то суждение. Мерит призналась, что Вегард нравился ей, и она даже чуточку завидовала своей младшей сестре, которой тот оказывал куда больше внимания, чем всем остальным. Вилма заявила, что даже не может представить, что могло заставить кого-то пойти на такое ужасное преступление.

А Элина расплакалась так горько, что успокоилась только после того, как лакей принес ей воды. А когда она, вытерев слёзы, всё-таки смогла говорить, то сказала, что она сама готова убить того, кто отравил его высочество.

После чего король Матиас поднялся со своего места, и все остальные тоже вынуждены были встать.

– Полагаю, что допрос можно завершить, ваше величество? – он посмотрел в мою сторону. – Как я и думал, ни одна из моих дочерей к этому не причастна.

Спорить не было никакого смысла. Он и так пошел мне на уступки, и злоупотреблять этим и дальше – значило бы порвать ту тонкую нить доверия, что между нами установилось.

И потому я кивнул и сразу заметил облегчение на до того напряженном лице Матиаса. Следователь сложил бумаги в кожаную папку, поклонился его величеству, и они вместе с писцом удалились.

А следом малую гостиную стали покидать и принцессы. Каждая из них перед этим подходила к нам и приседала в реверансе. Кайса подошла последней, и отец ее задержал.

– Возможно, у его величества есть к тебе дополнительные вопросы, – сказал он. – Мне не хотелось бы, чтобы после всего сказанного тобой у короля Эйнара возникли какие-то подозрения.

На самом деле никаких подозрений у меня не возникло, но я был не прочь поговорить с ее высочеством – особенно, если король Матиас оставит нас вдвоем. Нам нужно было обсудить всё то, что мы недавно услышали. И хотя никакой новой информации мы не получили, это тоже давало пищу для размышлений.

Но поговорить нам не удалось – потому что в дверь постучали, и после разрешения его величества войти, на пороге появился запыхавшийся мужчина. На плечах у него был шерстяной плащ, а в руках он мял меховую шапку с необычными разноцветными перьями, вставленными за отворот. И тот факт, что он прошел в королевские покои в верхней одежде, о многом говорил.

– Слушаю тебя, Андер! – Матиас аж подался вперед.

– Ваше величество! – мужчина опустился на одно колено. – Колдунья Анса вернулась в Даларн!

Я вздрогнул. И кажется, не только я.

– Почему вы не привезли ее в Свеадорф? – нахмурился король. – Разве я не велел вам этого?

– Нам доподлинно не удалось установить, где она находится, ваше величество, – мужчина, должно быть, чувствуя свою вину, склонился еще ниже. – Нам сообщили, что ее видели в городе, но в том месте, на которое нам указали, ее уже не было. Мы побоялись действовать открыто – мы могли бы вспугнуть ее, и тогда она могла исчезнуть. Нас там было двое, а она – колдунья. Она могла справиться с нами обоими и снова уйти в лес или в горы. Поэтому я оставил Тарьея в Даларне, а сам приехал сюда за подмогой. К тому же, мне нужно знать, ваше величество, должны ли мы привозить Ансу силой. Вы же знаете ее крутой нрав – если ее рассердить, она может вовсе уйти из Терции.