— А Приска? Почему моя мать забрала ее у ее настоящих родителей?

Она мило улыбнулась ему, как будто он наконец задал правильный вопрос. А затем она повернулась ко мне.

— Есть некоторые вещи, о которых я пока не могу тебе рассказать. О вещах, которые ты должна узнать, когда придет время. Но я могу сказать тебе вот что… Тебе было всего три зимы от роду. Если бы ты была в своей постели той ночью, ты бы умерла. Человек, которого ты называла своим папой, сделал все, что мог, чтобы лишить тебя этих воспоминаний, но в конце концов ты начнешь вспоминать.

Тупое предательство скользнуло под мою кожу. Мой папа, который, как я думала, не мог сделать ничего плохого, всю мою жизнь использовал на мне свою силу.

— Где сейчас мои биологические родители?

— Я не могу этого видеть. Я могу видеть только то, что было.

Ивен протянула мне руку. Я взяла ее. Ее кожа в моей была хрупкой, как бумага.

— Но иногда боги шепчут мне предупреждения на ухо.

Она смеялась надо мной.

— И я знаю, что ты думаешь об этих богах.

Я открыла рот, но она просто покачала головой.

— Скоро тебе придется сделать выбор. Быть факелом только для одной души во тьме… или гореть как солнце для всех них.

Приска

Я резко проснулась, когда кто-то забарабанил кулаком в мою дверь.

— Поторопись, Прис.

Наместник.

Я застонала, ничего так не желая, как перевернуться на спину. Вытащив себя из кровати, я оделась, плеснула водой в лицо и встретилась с Тибрисом и Вайсером внизу.

Солнце едва взошло, и Тибрис выглядел таким же затуманенным, какой я себя чувствовала. Вайсер, казалось, не спал уже несколько часов.

— Куда мы идем? — я спросила.

— Ты увидишь.

Я нахмурилась. Вайсер проигнорировал меня и повернулся к двери, выходя на прохладный воздух. Я сняла плащ Галона с крючка у двери и последовала за ним. Если Тибрис и устал от загадочного поведения Вайсера, я не могла сказать. Выражение его лица было безмятежным, пока мы прогуливались по трущобам, возвращаясь к магазину зелий, который мы посетили вчера.

На этот раз я была более подготовлена к туннелю — не то чтобы это помогло. Тем не менее, я отказывалась показывать Вайсеру, как сильно я боролась, поэтому я опустила голову, отсчитывая приблизительные расстояния, как только мы миновали уголок, где мы встретили Ивен.

Вайсер продолжил путь до пересечения четырех туннелей и повернул направо. Мне показалось, что прошло несколько лет, когда низкий гул голосов достиг моих ушей.

Множество голосов.

Вайсер, казалось, не был обеспокоен. Он просто продолжил свое медленное, методичное ползание, пригнув голову и исчезнув за углом.

Я последовала за ним и обнаружила, что он стоит в огромной пещере, протягивая мне руку.

Схватив ее, я прошла мимо него, чтобы Тибрис мог присоединиться к нам. Шум здесь был еще громче, но в нем все еще чувствовалась приглушенность.

Помещение было больше, чем должно быть. Часть меня, которая постоянно беспокоилась о таких вещах, удивлялась, как крыша не обрушилась на сотни людей, которые бродили от прилавка к прилавку.

Стены были грязными, но каждые несколько футов пролеты, большой сине-зеленый кристалл был в стене, освещая купеческие лица и бросая везде голубое свечение.

Тибрис подошел ко мне, и мы оба уставились, рассматривая крошечные столики, заваленные оружием, свитками, книгами, амулетами, драгоценными камнями, зельями… У меня закружилась голова. Свет был достаточно тусклым, и мне потребовалось некоторое время, чтобы понять, что некоторые стены пещеры были вырезаны — перед ними висели большие куски ткани для обеспечения уединения. Что бы ни происходило за этими занавесами, торговцы хотели сохранить это в тайне.

Я взглянула на Вайсера, который осматривал рынок с довольным блеском в глазах.

— Объясни, — сказала я. — Пожалуйста.

Вайсер пожал одним плечом.

— Так большинство гибридов в этом городе остаются в живых, пока не станут достаточно взрослыми, чтобы прожить двадцать пять зим.

Он подвел нас к ближайшему столу, на котором лежали разнообразные амулеты и камни.

— В зависимости от того, какой властью обладает гибрид, насколько он силен, пассивен он или активен, иногда это может помочь скрыть их — даже от заседателя.

Торговец, пожилой мужчина с черно-белой бородой в крапинку, кивнул Вайсеру, затем повернулся, когда подошла девушка, которой, вероятно, было не больше шестнадцати зим.