Еще недавно Рейвену не составило бы труда убить демона, но сейчас он был слишком слаб и мог только выставить щит.

Наверняка сил требовало и поддержание золотистой сети, которой Рейвен меня опутал.

Проклятье!

Тьма!

Что же делать?!

Сама я понятия не имела, как убивать демонов: так и не успела научиться у Рейвена, а дядюшка никогда не имел с ними дел и не предполагал, что в Энфорде я столкнусь с одним из них.

К тому же, учить меня у все равно было бесполезно: для этого требовалась прорва сил, по пальцам одной руки можно было пересчитать некромантов, которые могли бы с ними справиться.

Уилл наблюдал за Рейвеном с любопытством, с легкой улыбкой.

Мои руки сами собой сжались в кулаки.

Даже в темноте я видела, каким бледным стало лицо Рейвена, как дрожат его руки. Его волосы уже заиндевели полностью, изморозь покрывала одежду. Нужно что-то сделать! И срочно. Долго Рейвен не продержится, он едва стоит на ногах.

— Лиз, — напряженно позвал Рейвен. — Сейчас я сниму с тебя сеть. У тебя будет несколько секунд, чтобы сбежать из этой церкви подальше. Я удержу их.

Я замерла.

Рейвен не смотрел на меня. Демон с рычанием пытался пробить выставленный им щит.

— Ты здесь бесполезна. Убирайся, Лиз! Ты только путаешься под ногами! Я не смогу тебя защитить, если ты останешься!

Проклятье!

Что же делать?

Три демона уже появились в Энфорде — ворота для Тьмы открыты, город обречен. Этого не исправить, Тьма не отступит, пока не заберет свое. Но это еще далеко не все.

Стоит Уиллу принести жертву, убить… Рейвена, — как ритуал воскрешения, описанный в апокрифе, будет завершен.

Что случится тогда — неизвестно. В апокрифе было написано, что «сама Тьма разверзлась, и явила Яхвиру душу его возлюбленной Энн, и реки крови потекли, и небеса заалели, и все твари показались, и Тьма настала на земле на долгие годы, и языки умолкли, и знание упразднилось».

Проклятье! Туманно, как и все, что написано о Всевышнем! Если что-то и можно сказать точно, так это то, что ничего хорошего ждать не приходится.

Как помешать этому?!

Думай, Элизабет! Нужно помешать Уиллу принести жертву.

Снова… спасти Рейвена. Я не отдам его ни Тьме, ни Уиллу — никому.

Думай!

— На счет три, Лиз, — прошептал Рейвен. — Не спорь со мной хоть сейчас. Ты все равно ничем не поможешь. Ты бесполезна! Беги. Раз. Два.

Я замерла.

— Три.

Сетка, сдерживающая меня, исчезла.

И я побежала.

Но не по направлению к выходу, а к Джейми.

У меня появился план.

Глупый и самонадеянный.

Если мы выживем — Рейвен меня из-за этого убьет.

Глава 28

— Элизабет! — рявкнул Рейвен, и я поморщилась.

Точно убьет.

Но времени объяснять что-то — не было. Зато был безумный план. И — надежда, что Рейвен догадается, что делать.

Джейми, как и раньше, играл в кубики, сидя недалеко от церковного алтаря. Пол под ним покрылся тонкой корочкой льда, одежда на Джейми, взрослая рубашка, жилетка и брючки, а также его волосы заиндевели.

— Ты наконец решила сделать правильный выбор? — издевательски спросил зависший рядом с Джейми Уилл.

— Чтоб ты провалилась, Лиз!

— Сердечная немота! — выкрикнула я, подхватывая Джейми на руки и зажмуриваясь.

Рейвен, ты только пойми все! Пожалуйста!

Не давая себе времени передумать, я дотронулась ладонью до груди Джейми — как раз до того места, где билось, ровно, спокойно, его крохотное сердечко.

Только бы Рейвен все понял!

Джейми у меня в руках был ледяным и совсем вялым — как будто я взяла в руки игрушку, а не живого мальчика, который в ответ на такое обращение должен был бы начать отбиваться.

Только бы сработало!

«Сердечная немота» — так называлось заклятье, которое помогало остановить стук сердца на некоторое время. Ему учили всех целителей.

Часто это была единственная возможность спасти того, кто, к примеру, отравился: сердце замирало, кровь переставала циркулировать по венам и артериям, дыхание замедлялось, и яд переставал растекаться по телу. Благодаря этому у целителя появлялось время, чтобы найти его и вытянуть из тела — это было легко.

Когда я заканчивала МагАк, я могла остановить сердце на добрый десяток минут, но сейчас… Рейвен, конечно, поделился со мной силой, но Тьма была совсем не предназначена для целительства.