Я принялся протирать пыль со стен и подоконников, так как мыть полы было ещё рано. Я быстро сообразил, что выполнять двойную работу не слишком-то разумно.

— Привет, Фирс. Не занят?

Я не заметил, как ко мне подошел Артемий Георгиевич.

— Здравствуйте! — Ответил я. — Да не особо. Как обычно, работу делаю. А вы хотели чтобы я вам помог?

— Не совсем — улыбнулся он. — Хотя вообще-то твоя помощь мне нужна. Проследуй за мной.

— Эм, ладно. — Проговорил, с подозрением поглядывая на профессора.

Мы зашли в пустую лабораторию, где никого из учеников не было. Я бы мог подумать, что Артемий Георгиевич хотел попросить меня подготовить кабинет к следующему занятию, но преподаватель вел себя немного странно.

— Вот! — Указал он на стол, где было разложено несколько десятков маленьких стеклянных палочек, размером с палец. — Сможешь поднять силой несколько из них?

— Смогу, наверное. Если здесь нет никакого подвоха.

— Подвоха точно нет. — Улыбнулся он. — Подними тогда в воздух несколько из них.

— Сколько? — Уточнил я.

— Сколько хочешь.

Я лишь хмыкнул и, пожав плечами, поднял на уровне головы шесть таких палочек.

Хорошо. — Продолжая улыбаться, проговорил Артемий Георгиевич. — А теперь можешь заставить их крутиться над своей головой.

— Ну да. — Ответил я, сделав это.

— Хм. Отлично. Ты себя хорошо чувствуешь?

— Да. Вполне нормально.

— Замечательно. А сможешь к уже имеющимся палочкам, добавить ещё… Хотя бы одну?

— Могу. — Спокойно проговорил я и вокруг моей головы принялась кружиться седьмая стеклянная фиговина.

— Отлично! Отлично… — задумчиво проговорил профессор. — А ещё одну? Потянешь?

— Да.

— Ещё?

— Ага.

— И? Ещё?..

На двадцатой такой палочке лицо Артемия Георгиевича в удивление вытянулось, но он постарался держать себя в руках. Профессор сел на стул, неподалёку от меня и просил добавлять по одной палочке примерно раз в пять секунд.

В итоге, прокашлявшись, он встал со своего места и приложив палец к губам принялся размышлять, что-то нашептывая про себя. Сделав несколько шагов до противоположного угла комнаты, профессор остановился и просто уставился в стену… Спустя секунд двадцать он снова развернулся и направился обратно, принявшись ходить по кабинету туда-сюда.

— Всё в порядке? — Обратился я к профессору.

— Да-а… да… — протянул он, не отвлекаясь от своих размышлений. — Я просто… просто хотел провести этот эксперимент ещё давно. Когда увидел тебя тогда в коридоре с тяпками.

— Понял. — Спокойно ответил я. — Проверили?

— Не совсем. У меня… — Тут Артемий Георгиевич перевел на меня свой взгляд и проговорил. — У меня закончился инвентарь. — После этого он посмотрел на карусель, которая сейчас летала у меня над головой из стеклянных палочек, и сел за свой стол.

— Та-а-ак… — протянул я. — И что мне теперь делать?

— Пока что ничего. Подождем просто. Скоро я принесу артефакт для другого исследования. Хочу кое-что посмотреть.

— Понятно. А с этим-то что делать? — Спросил я указав рукой на пятьдесят стекляшек летающих над моей головой.

— Эм. — Профессор сглотнул и продолжил. — Уложи их на место. И можешь быть свободен.

Кирилл шел вприпрыжку к общежитию.

Настроение у парня просто летало в облаках, а сам он был по настоящему счастлив.

Возможно тут был виноват зачет по теории общей магии во время которого принимающий преподаватель настолько запутался в рассуждениях юного аристократа, что завис на полминуты, после чего поставил ему «зачтено» в учетном листке и отправил подальше. Нет, Вешкин не стал поклонником философских изысканий по магии, однако книга Хатаусова, где подробно и с глубокими аллегориями, сыграла тут не последнюю роль.

Почерпнул он из нее не мало.

Возможно виной прекраснейшего настроения парня был вовсе и не зачет, а известие об очередном приезде его невесты, а так же фотографии двух костюмов. Один был офицерский, с аксельбантами, а второй был обычного рядового солдата. По размеру, Кирилл сразу понял кому и какой достанется.

Изображать злого и беспощадного повелителя он любил.

И только один через пару часов мог узнать, что хорошее настроение у Вешкина могло быть вызвано тем, что он смог забраться в закрытую сковородку, в холодильнике общежития для персонала. Вскрыв посуду с потайным замком, он, здраво рассудив, что половина расчитана на него, с удовольствием съел шесть котлет из девяти.

Почему шесть?

Нелогично?

Отнюдь!

Понимая, что девять на два не делится, Кирилл решил, что его растущему организму нужно больше питательных веществ и слопал пятую котлету. Однако, по его глубочайшему убеждению, четыре котлеты, лежавшие на сковородке, выглядели крайне отвратительно! Нет, они не пригорели, нет, однако на ровной поверхности все четыре размещались исключительно под наклоном, приподнимаясь с одной стороны из-за стенки.