— Да, господин.

— Никому не позволено убивать мою семью, кроме меня.

— Само собой, мой господин.

— Принесите мне ракушку.

Слухач вежливо откланялся и обратился к трём своим шестёркам. Они в спешке скрылись за другой дверью и вынесли оттуда огромную раковину устрицы, которая, должно быть, весила с полтонны. Эта хрень выглядела ужасающе и была покрыта лёгким налётом кораллов, морских желудей или чем там обычно покрываются корпуса кораблей. В ширину, наверное, она была метра два. Они положили её посреди комнаты, прямо на пол.

Фомор подошёл к ракушке, коснулся её одной рукой и пробубнил слово. Тут же поверхность ракушки начала светиться, и на ней появлялись различные узоры или буквы, которые я в любом случае не видела раньше. Фомор стоял над ней некоторое время, с вытянутой рукой, выпуклыми глазами, бормоча что-то шипящим языком.

Я не знаю, что он там делал, но он наверняка управлял огромными энергиями, независимо от того, что это были за энергии. Я чувствовала, как она наполняет комнату, делая её более тесной и лишая кислорода.

— Господин, — спросил Слухач неожиданно, — что вы делаете?

— Подарок для наших новых союзников, — ответил фомор как что-то само собой разумеющееся. — Я пока не могу уничтожить свартальвов вместе с остальными… пока нет.

— Но это не соответствует планам Императрицы.

— Императрица, — фомор выплюнул это слово, — сказала мне, что я не должен вредить нашим новым союзникам. Но она ничего не говорила о чистке рядов от мусора, который появляется на их празднествах.

— Свартальвы очень ценят свою честь, — упорствовал Слухач. — Вы опозорите их, если их же гости с дурными намерениями навредят кому-то. Это нарушит правила гостеприимства, мой господин. И это же может нарушить весь договор.

Фомор плюнул, в этот раз буквально. Шар чего-то жёлтого, похожего на слизь, забрызгал пол около ног Слухача. Мраморный пол начал шипеть и трещать.

— Когда договор подпишут, это не будет иметь значения. Я сразу же вручу им свой подарок, и это будет знаком милосердия. А когда этот мусор настроится против свартальвов, у них будет только один выбор… примкнуть к нам ради силы, — он ухмыльнулся. — Не бойся, Слухач. Я не настолько глуп, чтобы уничтожать одного из любимых питомцев Императрицы, даже по случайности. Ты и твоя свита выживут.

Я внезапно узнала знакомые нотки энергии, которая накапливалась в ракушке, и моё сердце едва не выпрыгнуло из груди.

Срань Господня…

Лорд Лягушачьи Лапки делал из неё бомбу.

Вот прямо из этой ракушки. Огромную такую бомбу.

— Моя жизнь в ваших руках, господин, и вы распоряжаетесь ею, — ответил Слухач. — Ещё приказания?

— Обыщите мёртвых на предмет ценностей до того, как мы уйдём.

Слухач склонил голову в знак согласия:

— Во сколько вы оцениваете эффективность вашего подарка?

— Ну, та, которую я сделал для Красной Коллегии в Конго, была довольно-таки смертельной, — ответил Лягушачьи Лапки с ноткой самодовольства в голосе.

Моё сердце начало биться ещё быстрее. Во время войны с Белым Советом Красная Коллегия использовала какой-то нервно-паралитический газ в больнице, которая оказывала помощь раненым чародеям. Это убило десятки тысяч людей в городе, намного меньшем и людном, чем Чикаго.

Внезапно я ощутила себя очень маленькой, а мои голые ступни похолодели.

Лорд Лягушачьи Лапки крякнул от натуги и щёлкнул пальцами, после чего бомба-ракушка исчезла под завесой, такой же хорошей, как одна из моих лучших. Фомор рывком опустил руку, улыбаясь:

— Принесите мою мантию.

Один из шестёрок в спешке одел Лягушачьи Лапки в мантию, которая тянула на звание самой броской мантии в истории. Несколько цветов, в узоре, который напоминал рябь на воде, сталкивались друг с другом в случайном порядке. Также она была украшена жемчужинами, некоторые размером с хорошую круглую жвачку. В довершение всего, на его голову водрузили какой-то венец, напоминающий корону, после чего лорд Лягушачьи Лапки вместе со всей своей свитой направился к двери.

Я скрутилась в самый тугой калачик, какой моё тело могло позволить, и отодвинулась в дальний угол комнаты, оказавшись почти под мини-баром. Энди прижалась ко мне. Лягушачий Лорд проскочил мимо меня, а шестёрки шли за ним в два ряда, двигаясь точными и одинаковыми движениями, пока один из последней пары не остановился. Его рука замерла на дверной ручке.

Это был Слухач.

Он медленно окинул комнату взглядом и нахмурился.

— Что случилось? — спросил кто-то из его людей.

— Ты чувствуешь что-нибудь? — спросил Слухач.