— Его добровольное расставание со мной останется в силе. Мне просто нужно его увидеть. Мне нужны ответы.

Что он сделал? Я не могу допустить, чтобы его уволили, и я просто ухожу, не признавая, насколько это важно.

— Хорошо, но будь осторожна. Вы, ребята, отрабатываете свое дерьмо, а потом возвращаете свою задницу домой. После этого тебе придется держаться от него подальше, пока ты не закончишь учебу.

Я завожу Джордан домой и направляюсь в офис Грейсона. В вестибюле работает та же самая секретарша. Мы проходим через ту же процедуру, когда она звонит, чтобы сообщить о моем прибытии его секретарю, а затем делает мне временный бейдж. Когда я поднимаюсь на двадцать седьмой этаж, Глория провожает меня в конференц-зал и говорит, что Грейсон скоро будет. Я не знаю, сидеть мне или стоять. Я обхожу большой овальный стол и смотрю в окно. В комнате жутковато тихо, если не считать капель заваривающегося кофе из кофеварки в углу. Дверь открывается, закрывается, и Грейсон входит в комнату. У него жесткий взгляд.

— Что ты здесь делаешь Шивон? — Его слова очень заметно звучат жестко и отрывисто. — Разве доктор Грир не ясно дал понять, что тебе следует держаться от меня подальше?

Его резкость подобна удару в живот. Я подхожу к нему, отчаянно нуждаясь в намеке на привязанность.

— Он сказал мне, что ты больше не преподаешь. Тебя уволили? Грейсон, что ты сделал?

Я тянусь обнять его, но он отталкивает мои руки. Я в замешательстве, потому что прямо сейчас нас никто не видит.

— Меня не увольняли. Я ушел, а теперь ухожу от тебя. — Он поворачивается, и я бесстыдно хватаю его за рубашку.

— Что это значит, Грейсон?

Мой голос срывается, а глаза наполняются слезами. Этот момент Ванесса выбирает, чтобы заглянуть внутрь.

— Грейсон, наш обед готов, — объявляет она.

Она смотрит в мою сторону с презрительной улыбкой. Ее глаза выражают победу, когда она небрежно откидывает волосы.

— О, привет, Шивон, — говорит она, спохватившись. Я не утруждаю себя ответом ей.

— Я задержусь всего на минуту, — уверяет он.

Мое сердце разбивается еще немного. Рука соскальзывает с его рубашки. Я наблюдаю, как злобная сучка подмигивает ему.

— Ладно. Я распоряжусь, чтобы накрыли в моем кабинете, — кокетливо говорит она.

Как только она уходит, Грейсон поворачивается ко мне и посылает меня на хуй напоследок.

— Я говорил тебе, что нам нужно сделать перерыв, а ты не послушала. Я не могу этого сделать, — поспешно выпаливает он приглушенным тоном.

— Сделать что?

Мои ноги начинают дрожать. Не может быть. Теперь слезы текут рекой, но это его не останавливает. Его глаза холодны.

— Я не могу сделать это с нами. Шивон. Это я расстаюсь с тобой. Не приходи сюда больше. Тебе не разрешат подняться наверх. Держись от меня подальше. — Он поворачивается на каблуках и направляется к выходу.

— Грейсон! — кричу я. — Значит сейчас, ты просто собираешься вернуться к чертовой Ванессы прямо? Это все? Ты сказал мне, что любишь меня.

Я внутренне насмехаюсь над самой собой из-за того, как банально это звучит, но ничего не могу с собой поделать.

Грейсон серьезно смотрит на меня, на самом деле выглядя очень убедительно бесстрастным.

— До свидания, Шивон. Выходи сама, или это сделает охрана, — говорит он, застегивая пиджак.

Маска, которую надевает Грейсон, ледяная и непроницаемая. Он уходит, а я стою ошеломленная. Неужели это действительно произошло? Я не позволю себе сорваться посреди его конференц-зала. Кто этот человек, с которым я только что разговаривала? Как он мог быть таким черствым? Я задыхаюсь от его действий. Я даже думать не хочу о его обеде с Ванессой. Попытается ли он снова вышвырнуть меня из своей системы? Мне нужно убираться отсюда. Я вытираю глаза тыльной стороной ладони и быстро выхожу за дверь.

Я не смотрю на людей, слоняющихся по коридорам, или на людей в лифте. Чувствую на себе их взгляды, но не поднимаю головы. Когда я выезжаю с парковки, на лобовом стекле образуется легкая морось. Меня охватывает чувство дежавю. Отчаянно пытаясь заглушить собственные мысли, я подключаю телефон к автомобильным динамикам и выбираю плейлист 90-х. Начинает играть берлинская «Take My Breath Away» из фильма «Top Gun», и я громко смеюсь над иронией судьбы. Именно это, черт возьми, чувствую. Я жажду услышать именно эти слова. Дорога домой проходит на автопилоте. К тому времени, как я вхожу в нашу квартиру, я цепенею. Джордан сидит с девочками. Они все поднимают на меня глаза. Я забыла о маргарите по понедельникам.

— Как все прошло? — спрашивает Джордан.

— Он порвал со мной, — решительно отвечаю я.

Джордан встает и подбегает ко мне.

— О, Шив. Мне так жаль, детка.

Я поднимаю руку. Мне не нужна ничья жалость. Хочу сохранить это новое оцепенение, которое мне удалось создать.

— Я буду в своей комнате. Девочки, веселитесь. Я сегодня не в настроении.

Меган и Энджи понимающе кивают, но Бейли подходит и обнимает меня.

— Я понимаю. Не знаю, что произошло между тобой и моим братом, но оставлю тебя в покое, — говорит она, похлопывая меня по спине.

Джордан следует за мной в комнату.

— Хочешь, чтобы я от них избавилась? Мы можем встретится с ними на следующей неделе.

Она наблюдает, как я раздеваюсь и бросаю свою одежду в кучу на полу вместе с сумкой. Я откидываю одеяло и забираюсь в постель.

— Нет. Со мной все будет в порядке. Мне все равно нужно немного побыть одной.

— Хорошо, но только на пару часов. Я закончу сегодня пораньше, а потом приду сюда. Я не оставлю тебя одну.

Я закатываю глаза, а подруга одаривает меня полуулыбкой. Как только она уходит, я решаю позвонить маме. Мне просто нужно услышать ее голос. Вообще-то она должна была приехать сюда в этом месяце на конференцию медсестер, но не смогла отпроситься с работы, потому что несколько человек уволились. Она в восторге от моего звонка и хочет поговорить о моем предстоящем выпуске. Я рада, что нам не нужно вести альтернативный разговор. Мы говорим о ее делах на работе, и о книгах, которые она сейчас читает. Она застает меня врасплох, когда упоминает, что хотела бы, чтобы мы этим летом посетили Париж. Моя гребаная оболочка оцепенения разлетается на миллион кусочков, и она, черт возьми, разбивается.