В зал вошли два офицера, и один из них внезапно оказался женщиной! На ней был однобортный темно-бирюзовый китель с отложным воротничком и юбка до колен. На голове – берет с кокардой, на ладонях – белые перчатки. Мундир мужчины отличался только брюками, имевшими выпушку по внешним швам из алой ткани. Головной убор князь, видимо, оставил в гардеробе. Густые волосы светло-каштанового цвета, остриженные коротко с боков и на затылке, на темени виднелись плотной шапкой, а вьющаяся челка спадала юноше на лоб. То, что князь Несвицкий очень молод, в глаза бросалось сразу. Стройный, худощавый, он шел легко, как будто плыл неторопливым, плавным шагом. Его невеста стучала каблучками по паркету бойко и уверенно. Гости буквально замерли, разглядывая эту пару. Во-первых, женщина в мундире! Нет, в армии империи служили женщины, но их имелось мало, и на балы они являлись в платьях. А тут так необычно… (Не знали гости, каких хлопот Марине с Николаем стоило пошить в Царицыно парадные мундиры. В республике их просто не носили – война, хотя для армии их учредили. Едва достали ткань, с трудом нашли портных… Дед захотел, чтобы они приехали в империю в парадном облачении.) Во-вторых, Несвицкий-младшей нес за плечом подвешенную на ремне гитару – к тому же маленькую – укулеле. Для чего она?

Пара подошла к наследнице и встала. Князь с невестой поклонились.

– Здравия желаю, ваше императорское высочество! – начал юный князь. – Позвольте в день вашего совершеннолетия пожелать вам крепкого здоровья, всяческих успехов и личного благополучия.

– Мира вам и счастья, любви и радости! – добавила его невеста.

– Теперь подарок, – князь снял инструмент с плеча.

– Вы хотите подарить мне гитару? – спросила Екатерина. Все это время она с любопытством наблюдала за необычной парой. – Я не играю на укулеле.

– Нет, ваше императорское высочество, я подарю вам песню, – ответил князь.

– Вот как? – наследница подняла бровь. Оригинально… – И о чем же?

– О смысле жизни.

– Даже так? – хмыкнула Екатерина. – И где же вы его постигли – в столь юном возрасте?

В зале раздались смешки. Наследница бывала острой на язык, а князь с невестой многим не понравились. Явились, понимаешь ли, все из себя такие выскочки…

– На чужбине, – ответил Николай, – в Африке.

– И чем там занимались? Охотились на львов?

– Служил в французском Иностранном легионе.

– В каком вы были чине? – заинтересовалась цесаревна.

– Майора. Но у французов это младший чин.

– Награды от французов? – Екатерина указала на ордена на княжеском мундире.

– Нет, ваше императорское высочество. Удостоен ордена Георгия Нововарягии, другим же награжден империей.

– За что?

– Так воевал, – князь улыбнулся. – Мне петь?

Наследница задумалась. Гость раздражал ее – и непонятно, почему. Дерзок? Нет, не сказать, он даже вежлив, но, похоже, что ему до лампочки наследница и этот бал. Позволить ему петь? Не слишком будет для такого?

– Разрешите? – от гостей отделился стройный, высокий офицер в парадном имперском мундире и подошел к Екатерине. Щелкнув каблуками, поклонился. – Князь Касаткин-Ростовский. Вместе Николаем Михайловичем воевал в Нововарягии, где мы и познакомились. Участвовали в двух диверсиях в тылу врага, в последней князь Несвицкий был тяжко ранен и еле выжил. Благодаря его умению и опыту, наш имперский корпус совместно с ополченцами разгромил противника, успешно выполнив задачу по освобождению земель Нововарягии. За этот подвиг князь Несвицкий представлен к ордену Андрея Первозванного. Насколько знаю, император подписал указ о награждении.

– Вот как? – Екатерина снова удивилась. В таком-то возрасте и высший орден?

– Еще он замечательно поет, – улыбнулся Касаткин-Ростовской. – Поверьте на слово, ваше императорское высочество.

– Хорошо, – наследница кивнула. – Князь, мы вас слушаем.

Несвицкий пробежался пальцами по струнам укулеле.

Дай бог слепцам глаза вернуть

и спины выпрямить горбатым.

Дай бог быть богом хоть чуть-чуть,

но быть нельзя чуть-чуть распятым.

Дай бог не вляпаться во власть

и не геройствовать подложно,

и быть богатым – но не красть,

конечно, если так возможно…[1]

Екатерина слушала и поражалась. Князь пел великолепно. Высокий, сильный, чуть бархатистый голос звучал весьма приятно. Такое исполнение под стать профессиональному певцу, а князь – военный. К тому же необычные слова…

Дай бог быть тертым калачом,

не сожранным ничьею шайкой,

ни жертвой быть, ни палачом,

ни барином, ни попрошайкой.

Дай бог поменьше рваных ран,

когда идет большая драка.

Дай бог побольше разных стран,

не потеряв своей, однако…

Гости подтянулись ближе и слушали, внимая каждой ноте. В империи вот так не пели. Теперь понятно, откуда взялся юный князь. Из Франции приехал, там петь и научили. Французы в этом мастера…