— Я сразу понял, что ты псих. — Нарушил повисшую тишину сторож, возвращаясь к их разговору. — Мне бы и в голову не пришло ничего такого, а ситуации бывали разные.

— Будь я псих, ты застал бы меня с парочкой расчлененных трупов. Как видишь, здравый ум возобладал.

Оба поглядывали теперь в ту сторону, откуда донесся звук. Долг предписывал Финну сходить и проверить, что послужило источником шума. И наверное он бы так и сделал, если бы не «держал сейчас под арестом» этого парня. Так и есть: подозрительный тип сбежит, стоит ему отвлечься, а за периметром не произошло ничего такого, что стоило бы его внимания. По крайней мере, так он себя убеждал.

— Но неужели измены жены достаточно, чтобы полностью перечеркнуть свое прошлое, забыв о друзьях, коллегах и всем том, чем ты раньше жил? — Не прекращая быть на чеку, продолжал выпытывать сторож.

— Разумеется, нет. — В тоне Ника ощущалось, как он ожидал подобного вопроса. — Еще я задолжал одним типам, которые живого из-под земли достанут. А вот мертвого не тронут.

Ветер снова подул, и на этот раз сильнее. Брезентовый чехол вместе с ветками потащило в другой конец решетки, где гнилыми лохмотьями свисали остатки сорняков. Фонарик на прутьях задребезжал и несколько раз моргнул, почти так же зловеще, как свет в иллюминаторе тонущего корабля.

Финн поймал себя на мысли, что меньше всего хотел бы, чтобы грохот вдалеке повторился. Случись это снова, он больше не смог бы подобрать ему рационального объяснения. И тогда придется идти прямо туда, чтобы во всем разобраться. А кто знает, что за напасть ждет его за забором…

— А кстати, зачем так ухищряться, скрывая сейф даже от жены? — В голосе сторожа чувствовалась отстраненность, словно он продолжал прислушиваться к темноте за забором. — Ты ведь поэтому не хочешь взламывать его в открытую?

— Тебя действительно это волнует? — Ник казался не менее взвинченным с того самого момента, как услышал удар. Но куда больше его заботило другое… — Говорю же, ты гарантированно получишь свою долю хрустящими и ничем другим. Если, конечно, будешь держать язык за зубами.

— Я хочу быть уверен, что ты не втягиваешь меня в какое-то отбитое дерьмо. — Финну пришлось говорить громче и отвернуться от сильного порыва ветра, взметнувшего облако трухи и пыли: кусочки ветоши закрутило и подбросило вверх, словно пух истлевшей перины.

Дождавшись, когда пылевой вихрь стихнет, парень произнес:

— В сейфе хранится фамильная ценность, слишком личная, чтобы я поделился ею с женой. Я собираюсь ее продать, вот и все.

Спустя минуту Ник закончил расчищать одну из створок. Но та все еще не поддавалась, и скоро он догадался, почему: за время, сколько гроб пролежал в земле, железные петли крышки наверняка закостенели, проржавев насквозь. Предстояло их расшатать.

Парень выбрался из ямы и обтрусился. Затем снял фонарик с прутьев, чтобы посветить поближе и посмотреть — быть может, причина кроется в другом. И как только тот оказался в его руках, пучок света погас.

Звук повторился.

Чувствуя, как шевелятся волосы на затылке, и как мгновенно пересохло во рту, Финн понял: оно стало ближе. Что бы это ни было — пусть даже упавшее сухое дерево или какая-нибудь опора столба — сама сущность, стоявшая за этими проявлениями, явно приближалась…

Он снова подумал о Сюзи. Перед тем, как ее убило током, с домом начала твориться всякая чертовщина: сперва с потолка в гостиной сорвалась люстра, которая провисела ни много ни мало шесть лет. Затем от урагана надломилась и рухнула ветка тополя, проломив крышу и разбив окно на мансарде. И хотя Финн всегда пытался мыслить рационально, в те дни ему подумалось: все это происходит не просто так. Словно какая-то не поддающаяся логичному объяснению сила витала в воздухе, предупреждая о грозящей беде.

Казалось, так было и сейчас.

Ника этот звук поверг в не меньший ступор, заставив проматывать в уме самые зловещие причины его возникновения: от угоняющих машину ублюдков до аномалий природы или даже неведомых сил. Но желание завершить начатое было куда сильнее, чем страх потерять машину или что бы там ни было еще…

— У тебя на телефоне есть фонарик? — Он постучал по батарейкам, прекрасно зная, что это не сработает.

Финн достал телефон, и через мгновенье могилу осветил холодный яркий свет. Ник еще раз осмотрел крышку, и не заметив ничего странного, принялся выламывать ее лопатой.

Видя, как долго парень возится со створкой, и понимая, что так они проторчат здесь до утра (если только останутся живы), сторож выхватил лопату и шагнул в яму. После нескольких налеганий и ударов он почувствовал, как крышка стала податливой. Тогда, отложив лопату, он зажал телефон под подбородком и начал отгибать ее руками.

— Давай я посвечу. — Недолго думая, Ник взял у него телефон и направил пыльный луч света в яму.

До этого момента Финн был уверен, что ему показалось. Но нагнувшись к гробу, он теперь ощущал отчетливо: из-под крышки несет гнилью. Похожий запах он чувствовал, когда нашел в подвале дохлую крысу, которая залезла в старый холодильник и из-за захлопнувшейся дверцы не смогла выбраться обратно. Все стенки были исцарапаны когтями, но злой рок беспощадно держал ее в своих тисках, обрекая на смерть.