На первый взгляд, это был рецепт, написанный от руки, и я подумал, не побежать ли за ней, чтобы отдать его. Но потом, рассмотрев его получше, увидел, что это был рецепт на оксикодон… написанный почерком моей матери.

Сверху было напечатано имя врача — доктор Эрин Хаус, акушер-гинеколог, и я вспомнил слова Лоры.

«…Я видела ее в кабинете своего врача. Она была там секретарем, и…»

— Охереть, мам, — пробормотал я, скомкав украденную бумажку и засунув ее в карман. — Какого хрена ты делаешь?

Или лучше спросить… для кого она это делала — для себя… или для парня в ее квартире?

БОЛЬШАЯ ПУСТОТА

— …со вкусом шоколада?

Я быстро встряхнул головой, а затем переключил внимание на миссис Монтгомери, протягивающую контейнер с жевательной клетчаткой.

— Простите, — извинился я, прежде чем прочистить горло. — Что вы спросили?

Она нахмурилась еще сильнее. Женщина была похожа на жабу.

— У тебя что, вата в ушах?

— Миссис Монтгомери, мне очень жаль. Я просто… — сглотнул я, чтобы прогнать мысли о матери и рецепте, который она выписала себе. — У меня была тяжелая неделя, но…

— Жизнь жестока. Привыкай к этому, — отрезала она.

— О, поверьте, я более чем привык к ней, — выпалил я в ответ с резкостью в голосе.

Старуха изучала меня суровым взглядом. Наши отношения были то горячими, то холодными. В некоторые дни мне удавалось добиться от нее намека на улыбку, а в другие везло, если она хотя бы смотрела в глаза, когда говорила со мной. Но я всегда был вежлив. Всегда был добр и готов терпеть ее резкие и острые комментарии ради моей репутации в городе и работы. Но сегодня я устал. Умственно и физически устал. И не мог найти в себе силы быть другим.

Она удерживала мой взгляд железной хваткой, ее губы подергивались от раздражения и ожидания какого-нибудь язвительного ответа. Но потом старуха удивила меня, поднеся контейнер к моему лицу — настолько близко, насколько она могла достать с ее короткими руками и ростом, хорошо если, в полтора метра, — и повторила:

— Это. У вас они есть в шоколаде?

Я медленно взял у нее контейнер, нахмурив брови и прищурив один глаз, гадая, что, черт возьми, помешало ей выстрелить в ответ.

— Эм, дайте мне секунду, пока я проверю запасы.

— Хорошо. Я подожду здесь.

Я поспешил к двери в задней части магазина, где обыскал ряды коробок, пакетов и башен с банками, пока не нашел то, что она искала. Потом взял коробку с двенадцатью контейнерами шоколадных жевательных конфет с пищевыми волокнами, чтобы пополнить запасы на полке, и поспешил обратно, где все еще ждала миссис Монтгомери.

— Вот, держите, — сказал я, доставая канцелярский нож и разрезая пленку. Я достал контейнер и протянул его миссис Монтгомери. — Шоколад.

— Хмф.

Она бросила это в свою тележку и повернулась, чтобы уйти, но затем остановилась. Оглянулась через плечо и посмотрела на меня.

— Что бы ни было у тебя на уме, это не будет длиться вечно. И не успеешь оглянуться, как это станет всего лишь воспоминанием.

Я зажал губу между зубами, пока вдумывался в ее слова, а потом кивнул.

— Я знаю. Но это не поможет справиться с тем, что происходит в настоящем.

— Нет. Но тебе стоит подумать, прежде чем позволять этому влиять на твою жизнь. Спроси себя… имеет ли это значение? Волнует ли это меня? И если ответ «нет», — миссис Монтгомери протянула руку и постучала узловатым пальцем по моей обтянутой фартуком груди, — тогда тебе стоит подумать, когда ты в следующий раз будешь игнорировать своих друзей из-за того, чему вообще не место в твоей голове.

Я фыркнул и почувствовал, как уголок моего рта приподнялся в неохотной улыбке.

— Миссис Монтгомери… вы хотите сказать, что вы мой друг?

Она щелкнула языком и начала отодвигать тележку.

— Не делай предположений, мистер Мэйсон. Они только выставят тебя дураком.

Говард появился рядом со мной, когда она исчезла в следующем проходе, и я сказал:

— Эта старая летучая мышь только что назвала меня своим другом.

— Ну да, — ответил Говард, вытирая руки о фартук, — она очень хорошо о тебе отзывается.

Я захихикал.

— Да что ты говоришь, приятель. Эта женщина меня ненавидит.

Он покачал головой.

— Вообще-то, именно она предложила мне назначить тебя помощником управляющего.

Я уставился на мужчину так, словно у него выросла вторая голова.

— Нет, не может быть.

Говард кивнул.

— Ага. Она знала, что мне нужна дополнительная помощь, и упомянула, какой ты надежный и трудолюбивый работник

— Ого… — Я посмотрел в ту сторону, куда ушла старуха. — Кто бы мог подумать?