Виннифред Сальтенстолл была замужем за деканом Сальтенстоллом. Декан был влиятельным, важным и очень богатым человеком. К тому же он был геем. Он просто женился на Виннифред, чтобы доказать свою респектабельность. У них была сделка, которая сработала довольно хорошо: они будут преследовать свои сексуальные интересы, как им заблагорассудится, конечно, осторожно, и при необходимости удовлетворять домашние потребности друг друга.

«Легко выйти замуж за того, кто покупает тебе новый Maserati каждый год, - сказала она однажды, - и не заботится о том, с кем ты трахаешься на стороне».

– Боги, - пробормотала Виннифред.
– Бог и богиня.

Её глаза распахнулись. Она глубоко вздохнула в кресле, пробуждаясь от транса. Бессер смотрел на её грудь.

– О, Дадли, - прошептала она.
– Это было так сильно.

– Я знаю. С каждой ночью трансы усиливаются.

Её поза расслабилась. Колени её раздвинулись.

– Ты уверен, что мы не сумасшедшие? Может, это галлюциноз.

Профессор Бессер тут же нахмурился.

– Бредовое поведение и галлюцинации не заразны.

– Один психоз на двоих, Дадли. Это может случиться - это задокументировано.

– Да, я знаю, - усмехнулся он.
– Множественные истерические точки зрения и всё такое. Это психопатические ярлыки, Винни. Мы явно не психопаты. Это реально.

– Я полагаю, это так, - признала она.
– Но меня это пугает. Транс меня до смерти пугает.

Бессер больше не слушал; он смотрел. Её грудь проступала сквозь расстёгнутую блузку, тяжёлая в кружевном лифчике.

– Призраки, - сказала она.

– Что?

– Трансы, должно быть, призраки.

«Помилуйте!» - подумал он.

Это был не первый раз, когда она предлагала сверхъестественное.

– Это вздор. Призраки? Демоны?

– Параментальные сущности - это правильный термин, - она провела пальцем по голому животу.
– Лицо в трансе, голоса - всё это зло.

– Помилуй, - сказал Бессер.

Её рука лежала на бедре. Продвинулась дальше. Сжалась.

– Зло, - повторила она и улыбнулась.

Это было самое резкое последствие транса: грубое, патологическое вожделение. Они оба дрожали от этого. Транс усиливал их сексуальные влечения, заставлял их ебаться. Сколько раз они делали это уже сегодня? Восемь раз? Дюжину?

Огромное лицо в трансе называло это своей любовью.

«Призраки?» - подумал Бессер.

Виннифред сняла мокрые трусики и начала мастурбировать. Теперь она делала это довольно часто, в любое время, когда ей это было удобно.

– Я так возбуждена, Дадли. Транс меня возбуждает.

«Дразнящая сука», - подумал он.

Ей всегда нравилось сначала подразнить его. Она расстегнула бюстгальтер, обнажив большую красивую грудь. Она ласкала её, пощипывала соски. Её задница заёрзала на стуле, и она облизнула губы.

Бессера всю жизнь бесили такие люди, как она. Но теперь он был бессилен в своей похоти. Он расстегнул ремень и спустил брюки пятьдесят четвёртого размера, чтобы уменьшить пульсацию. Он ненавидел её за это, но помнил - что? Обещания? Да, и силу.

Затем он вспомнил лицо за лицом. Кто были эти одинокие создания? Он чувствовал, как они наблюдают за этим моментом, призрачные вуайеристы. Их губы были такими красными, а зубы - как осколки стекла. Могли ли они быть привидениями?

Виннифред раздвинула пальцами свою вульву, показывая ему.

– Разве это не красиво, Дадли?

– Да, - сказал профессор Бессер.

– Тебе это нравится?

– Да.

– Ты хочешь трахнуть это?

Бессер застонал. Его колени подогнулись.

«Дразнящая, дразнящая сука!»

Было несправедливо, что она могла контролировать его только потому, что он был толстым и был старше неё. Её похоть делала из него болвана, клоуна.

– Иди сюда и трахни это.

Он не любил думать о себе как о клоуне, одухотворённом красотой женщины. И всё же он беспомощно подчинялся её непристойному приказу. Он отомстит позже, когда наступят лучшие времена...

«Сила, - подумал он, подбираясь к своей нимфе.
– Невероятная сила».

«ДА», - пообещал голос в его голове.

– Я люблю тебя, Дадли, - вздохнула она.

Она раздвинула ноги, предлагая свою половую щель как приз. Её розоватый мокрый отблеск манил его и, казалось, говорил: «Будь хорошим клоуном».

Он стащил её на ковер и поцеловал приз. Извиваясь, она схватила его за голову и потерла его лицо у себя между ног.

«Я тоже тебя люблю, - подумал он.
– Пока смерть не разлучит нас».