Тем не менее мысль, что в похождениях в другие миры у него появилась бы напарница, была ничего. Это облегчит жизнь. Только Лана тогда его бросит насовсем, здесь даже гадать не надо. Она слетала с катушек, когда дело касалось работы с другими девушками.

— Так о чем ты говорил? — переспросила Кира. И снова ее голос звучал спокойно, почти как у машины.

— О том, што мы немного отклонилыс от курса, — ответил Деян рассеянно. Его мысли все бродили вокруг работы с паромщицей.

— А что о тех, кто слушает?

Деян удивленно поднял брови. Все-таки паромщики странные существа. Откуда они вечно что-то знают, что знать не положено?

— Нас могут прослушивать, — коротко ответил Деян. — Ты понимаш мой ясык?

— Почти нет. Но в нем есть похожие звуки, как будто… Ты не мог бы сказать что-нибудь на нем?

— На моем ясыке? — Деян внимательно рассматривал Киру, пытаясь понять, о чем она думает, и сказал уже на своем языке: — Для паромщицы ты выглядишь совсем как человек. У тех, кого я знаю, обычно видны металлические пластины в основании черепа.

— Ты говорил о моем черепе? — поинтересовалась Кира.

— Да.

— Это был комплимент?

— Обычно комплименты делают другим частям тела, — вступила в разговор Малышка. — Губам, улыбке, груди или…

— Гласам, — сказал Деян с усмешкой.

Если и делать комплименты, то глазам, считал он. Особенно если речь о комплиментах этой паромщице. Разрез глаз Киры напоминал об одних древних фресках, где люди стояли в профиль. А еще в ее глазах был блеск, именно он отличал их от других.

— Но ты говорил про череп, — вернулась к теме Кира.

— У паромшиков шасто бывают пластины в шерепе. Я говорил об этом.

— А-а-а, ясно. У меня нет, мне достался только чип и пара искусственных волокон в мышцах.

— Пошему?

— Потому что она и так хороша, — ответила за Киру Малышка. — Так она обычно говорит.

Деян снова усмехнулся. За этот короткий день он что-то слишком часто веселится.

Впереди дорога обрывалась, упираясь в деревья. Старый кусок асфальта закончился лесом. Нормальная картина для Болской земи, на окраинах здесь такое встречалось чаще, чем трава в лесу. Так выглядели остатки давнишней истории с закатыванием природы в дешевый бетон. От тех дней остались лишь воспоминания. Сейчас все пути проходили в воздухе. Они не пахли резиной и менялись под ситуацию. Очень удобно. Но их асфальтовая дорога пока оборвалась, и Кира остановилась.

Надо снова выдохнуть, очистить мысли, стереть лишнее, чтобы быть как нормальный паромщик — просто киборг без прикрас. Подумаешь, нет металлических пластин, мелочь. Внутри она все равно не совсем человек.

Сердце перестало частить, и Кира почувствовала, как становится спокойнее. Она увидит еще один мир, где есть асфальт, — эта мысль, несмотря на спокойствие, бередила что-то внутри.

Сколько лет она не видела асфальта? Шесть? В родном мире ее уже давно ничего не держит, и она много работала над тем, чтобы о нем не грустить, стала в конце концов почти киборгом. Но взглянуть хоть одним глазком ей очень хотелось. Увидеть не только дороги, но и здания, и части замощенных старых улиц, и, возможно, кирпичный двухэтажный дом. Раз уж она не расщепляется, то можно и посмотреть. Выпить вредную колу, в конце концов.

— Приехали, — сказала она, поворачиваясь к тому, кто назвал себя Деяном.

Тот лишь кивнул и прикоснулся к своим часам с круглым тонким циферблатом, закрывающим запястье. Черный кругляш мигнул, исчезли стрелки, и тут же появился экран над рукой Деяна с чем-то похожим на карту, хотя Кире было плохо видно.

Снова новый мир, снова новые люди, точнее оборотни… Вот это совсем за гранью, Кира даже про себя несколько раз произнесла: «Оборотни». Спрашивать Малышку о них пока нельзя. Потому что, кроме книжек, у нее наверняка ничего, а там слово «горячий» — самое безобидное. Может быть, у нее хотя бы есть мифы?

— Тебе придэтся пустит меня са рул, — проговорил Деян.

— Зачем? Думаешь, если ты сядешь за руль, то Малышка сможет перепрыгнуть через деревья? Вряд ли.

— Думаю, я смогу проехат мешду ными. — И он едва заметно улыбнулся. Эта улыбка уже начинала понемногу раздражать Киру.

— Я со своей машиной могу проехать там, где никто не проедет. Мы действуем как одно целое. И если уж ты украл себе паромщика, привыкай к тому, что ты пассажир.

— Я крал не сибе, — ответил Деян, не сводя глаз с Киры. Будто сканировал ее и что-то для себя решал. Вдруг он дотронулся до своих часов, и Малышка ожила.

— Координаты приняты. Карта местности загружена, — сообщил искин. — Рассчитать время до прибытия в точку назначения?

— Рассчитай, — ответила Кира, тоже рассматривая Деяна, как и он ее.

Откуда этот человек узнал контакт Малышки? Почему он смог загрузить ей карту?

— Остановка через десять минут, примерный маршрут выстроен. С учетом местности возможны отклонения, — бодро отрапортовала довольная отчего-то Малышка.

Было бы проще, если бы Кира могла общаться с искином так, как это делают другие паромщики. Раньше казалось: ее преимущество в том, что она все же наполовину, как минимум, человек. Теперь это, похоже, стало недостатком. Другой паромщик уже просчитал бы варианты, но не она. Впервые Кира пожалела, что ее недопересобрали. И все, что она пока поняла, не просчитала, а поняла — ей нужно увидеть тот другой мир с асфальтом. А дальше будет видно. Не мешало бы узнать, как вернуться в Арёйе, несмотря ни на что, ей там вполне неплохо работалось. Да и сами сотрудники лаборатории стали давно привычными и почти родными. По сравнению с вот этим странным парнем-оборотнем вообще в них все было очень милым. И свое снисходительное отношение к тем, кто вечно сверялся с правилами, инструкциями и боялся обидеть словом, Кира теперь решила пересмотреть. Потому что сейчас ее вообще не боялись обидеть, просто взяли и перенесли.