Меня провели в просторное помещение. Стена, украшенная всевозможными орудиями пытки, особой радости не внушала. За широким столом восседал сутулый писчий, обсасывающий кончик пера, у маленького окошка стоял толстяк в мантии ловца. Ну, стало быть, и есть тот самый — жизнью обиженный, темным придавленный. Ну-ну.

— Приковать, — распорядился толстяк. И с мерзкой усмешкой наблюдал, как меня растягивают на цепях возле стены.

Стражники отошли, я уставился в лицо светлого.

— Ну что, чернокнижник, будем признаваться? — заржал он.

— Это в чем?

— Во всем. — Он принялся загибать толстые пальцы: — Непоправимый ущерб городу — это раз. Убийство неповинных людей — это два. Применение запрещенной темной магии — это три… уже этого достаточно для казни!

— С каких это пор темная магия запрещена? — вскинул я бровь.

— С недавних, — любезно пояснил толстяк и без предупреждения вогнал мне кулак в живот. Я согнулся, ну насколько позволяли цепи, и зашипел сквозь зубы.

— А перебивать меня не надо, мразь, — ласково пояснил ловец.

Я отдышался, поднял голову.

— Ты обязан передать меня ловцам Кайера. И вынести официальное постановление…

Зря это сказал, конечно. Град ударов обрушился на мой несчастный живот, парочка досталась челюсти. Ударчик у толстяка был совсем не слабым.

— Нравится бить тех, кто в цепях? — хмыкнул я. — Может, руки освободишь, по-мужски поговорим?

— С мразями типа тебя я разговариваю так, — на этот раз удар в нос. Кость хрустнула. Демоны, а ведь я его и в прошлый раз неправильно срастил! Кажется, моя внешность становится все привлекательнее…

Одно я понял довольно быстро: старик Мор был прав, и разговаривать ловец не желал. Он даже не спросил мое имя, очевидно, в списках я буду значиться безымянным. Толстяк тупо меня избивал, а когда увидел черные руны, вязью покрывающие мою грудь и спину, то стал избивать с особым рвением. Я даже попытался вспомнить, не был ли я в Лаоре раньше, ну мало ли, вдруг напортачил с чужой женой? Хоть не так обидно было бы. А то бьют за чужое удовольствие, а попал в застенки не за прогулку по Изнанке и общение с демоном, а за иллюзорные монеты и хелль с дурманом.

Кто бы мог подумать! Если бы я верил в Богиню Равновесия, то сказал бы, что у нее поганое чувство юмора!

Я зафыркал от смеха, хотя понятно, ничего смешного в ситуации не было, да и челюсть болела дико.

Сила ушла в глубокое подполье, лишь внутри что-то жгло, словно там бурлила лава, и этот жар даже порой заслонял боль. Собственно, после очередной попытки превратить мои внутренности в фарш я отключился.

Голоса звучали словно сквозь пуховое одеяло.

— …никаких следов магии.

— Ты в этом уверен? Может, не обнаружили?

— Уверен, Фирд. Не знаю… возможно, лучше уничтожить? От беды подальше.

— Хм. Это просто камень?

— Ну да. Просто камень. Но местные утверждают, что раньше его там не было.

— Раньше не было… ветром принесло!

— Каким ветром? Камень размером с телегу! Ну разве что ураганом! Кстати, что у вас тут за история со смерчем? Весь город судачит.

— Разобрался, залетный темный устроил. Может, и камушек его рук дело?

— Может. Этот темный, что ли? — смешок в мою сторону.

— Он самый.

— Уже труп? Или до публичной казни дотянет? Ты бы его подлечил и сжег на площади, а то твой авторитет падает, Фирд. Горожане недовольны. А показательная казнь весьма способствует народной любви, сам знаешь!

Собеседник толстяка хрипло рассмеялся и резко замолчал.

— Ладно, так что с камнем делать?

— Что, что, ничего без меня решить не можете! — самодовольно протянул толстяк Фирд. — Если ты ручаешься, что в нем нет магии, то пусть стоит.

— Так надо бы разобраться, откуда взялся! Местные уже байки рассказывают и обходят десятой дорогой. Народ неграмотный там, глупый. Что непонятно — то зло, сам знаешь… А там торговый тракт рядом, еще чего доброго отпугнут обозы по скудоумию!

— Так разбирайся! А для местных придумайте что-нибудь убедительное. — Звякнула крышечка графина, и забулькала вода.

Я сглотнул. В горле пересохло, и пить хотелось невыносимо. Но глаза по-прежнему не открывал, так и висел на цепях, изображая труп. Впрочем, я от него был недалеко.