— Сны — это не реальность, — сказал он. — Они возникают в человеческом подсознании, а не в окружающей действительности.

— Человеческое сознание рационально, Майкл. Тебе уже следовало бы это понимать. И тем не менее ты пытаешься заткнуть круглую дырку квадратной пробкой. Но это не получится, как бы ты ни старался.

Майкл сказал:

— Тебя завораживает мир духов? Но ты же понимаешь, что он не в состоянии заменить реальную жизнь.

— Что ты имеешь в виду?

— То, что это тоже уход от действительности.

— Как разные формы психопатологии?

Элиан пожала плечами.

— Ты единственная, кто может это знать.

— Я ничего не знаю, — грустно сказала Элиан. — Я лишь усвоила, что никому и никогда нельзя доверять.

Элиан начала спускаться по крутой тропинке в долину.

— Даже самой себе нельзя доверять? — спросил Майкл, отправившись следом за ней.

— Да, особенно себе самой, — сказала Элиан.

Митико стояла на коленях перед алтарем лисицы и вдруг почувствовала, что сзади кто-то есть.

— Митико?

Это был голос Дзёдзи.

— Да, брат, — Митико по-прежнему молитвенно склонила голову. — Как ты поживаешь?

— Я должен поговорить с тобой.

— Когда я помолюсь, — откликнулась Митико, — мы сможем погулять по саду.

Дзёдзи исподтишка поглядел на охранников, которые стояли чересчур близко и наблюдали за ним и Митико. И сказал:

— Нет. Я должен поговорить с тобой наедине.

Он произнес это, повернув голову так, чтобы охранники не смогли ничего прочитать по его губам.

— Если это связано с Масаси, то мой ответ будет таким же, что и раньше.

— Митико! Прошу тебя! Я знаю, кто эти охранники. Я должен встретиться с тобой наедине.

Митико уловила ноту отчаяния в его голосе и согласилась.

— Ладно, — Митико прикинула все возможности. — Давай встретимся в тот час, когда я принимаю ванну. Ты помнишь, где у нас сломан забор?

— Ты про дырку, в которую обычно пролезают лисицы?

— Да, — подтвердила Митико. — Я не стала чинить забор, а посадила на месте пролома вьюнки. Очень важно, чтобы лисицы могли проникать сюда. Тут для них священное место. — Митико улыбнулась: она не хотела охранникам давать понять, что они говорят о чем-то серьезном. — Дырка довольно большая, ты в нее пролезешь. Войди около шести вечера через кухню. Я договорюсь с кухаркой, она тебя впустит.

Без четверти шесть Дзёдзи проскользнул в лаз, который лисицы прогрызли в бамбуковой изгороди, и пошел к дому своей сводной сестры.

Как и было договорено, кухарка, пожилая женщина, много лет служившая у Ямамото, открыла дверь и впустила Дзёдзи внутрь. Она молча провела его по дому. Наконец кухарка остановилось перед раздвижной дверью и тихонько постучала. Изнутри ее, очевидно, пригласили войти, и она взмахом руки подозвала Дзёдзи.

Он пополз на коленях. Помещение было отделано камнем. Клубы белого пара поднимались к потолку, и Дзёдзи сразу вспотел. Он видел голую спину Митико, которая сидела в ванне.

— Я отослала девушек, — сказала Митико. — Если ты хочешь мне что-нибудь сообщить — поторопись. У нас мало времени.

— Я знаю, где Масаси держит Тори. На мгновение Дзёдзи показалось, что Митико его не услышала. Но потом с ее губ сорвался сдавленный крик.

— Где? — прошептала она. — Где моя внучка?

— В публичном доме в Такасибе. Ты знаешь, где это?

Митико кивнула.

— Конечно, знаю. Это заведение принадлежит компании Нобуо, «Ямамото Хэви Индастриз», — Митико повернулась к нему лицом, и Дзёдзи увидел, что она страшно побледнела. — Но как ты это выяснил, Дзёдзи-сан?

Дзёдзи рассказал ей, как он пытался заручиться поддержкой Кай Чодзы, как в конце концов отправился к Кодзо Сийне, поведал о том, что Сийна велел ему сделать и что произошло в публичном доме в Такасибе, когда он, Дзёдзи, явился туда вместе с Кодзо.

Митико уныло опустила голову.

— Ах, ты, глупый, глупый мальчик, — со вздохом произнесла она.

— Ничего этого не случилось бы, — напомнил он ей, — согласись ты помочь мне справиться с Масаси. Но когда я увидел Тори, я понял все. Я понял, почему ты отказалась мне помогать.