Его не приняли. Зенон являлся чужаком в Константинополе. Конечно, это был свой чужак, имперский. Но столичные жители не любили ни самого Зенона, ни его нахальных земляков.

В 475 году против исаврийского царя восстал полководец Василиск. Это был неудачливый воин, но способный интриган. В своей борьбе он не гнушался ничем и охотно использовал варваров. Он привлек остготов, живших на Балканах. Варвары поддержали мятеж, Зенон бежал в Малую Азию.

Василиск принадлежал к числу коренных ромеев и считался «патриотом». Но этот «патриот» оказался хуже иноземца. Василиск был тугодум, взяточник и лентяй. Он обладал весьма скромными способностями, и этот прискорбный факт стоил ему трона.

Зенон собрался с силами и бросил армию на Константинополь. Высланные навстречу войска Василиска перешли на сторону исавров. Их примеру последовали остготы. Зенон вошел в столицу. Василиск с женой и сыном укрылся в храме Святой Софии. Исавр обещал не проливать его крови, и Василиск покинул убежище. После этого Зенон без всяких колебаний приказал заточить Василиска с семьей в крепость, где всех уморили голодом. Оказывается, обещание не проливать кровь вовсе не означало, что Зенон подарил сопернику жизнь.

Такие коллизии происходили на Востоке. Этим воспользовался западный полководец Одоакр, который совершил военный переворот в Италии и сверг последнего императора Гесперии (476). Западный Рим пал.

Переворот был не только социальным, но и национальным. Западная армия состояла из варваров, а возглавлявший ее «магистр милитум» Одоакр происходил из германского племени скиров. Возможно, он не хотел начинать мятеж, но солдаты заставили его это сделать. Гражданский правитель Италии — Орест — был убит солдатней. «Одоакр убил патрикия Ореста в Плаценции, а брата его Павла [убил] близ Пинеты», — уточняет историк той эпохи, известный под именем Аноним Валезия. Юный император Ромул Августул — сын Ореста — сохранил жизнь. Этого никчемного юношу пожалел и спас Одоакр. Он не желал быть цареубийцей и сохранял пути для возможного примирения с Византией.

Гесперия прекратила существование. Вероятно, та же судьба ждала бы и Византию, если бы Лев Мясник заблаговременно не вырезал варваров в Константинополе.

История любит жестокие шутки. Распад империи юридически выглядел, как объединение. Одоакр вернул в Константинополь императорские регалии, а сам правил Италией в должности «военного магистра». На Апеннинах возникла военная диктатура: всё общество служило чужеземной армии. Лев Гумилев удачно назвал такой порядок «этническая химера».

Император Зенон принял от Одоакра императорские инсигнии (знаки), хотя и считал магистра наглым узурпатором. Так оно и было, но вмешаться в дела Запада базилевс не мог. Зенон провел жизнь в борьбе с мятежниками и еретиками: бунт Василиска был первым, однако не единственным. Всё это учитывал Одоакр и — пользовался ситуацией. Но это был еще не конец античного мира.

Идея империи на Западе не умерла. Тот же Зенон после недолгих колебаний признал императором Запада одного из претендентов, Юлия Непота, который засел в Далмации. Незадолго до краха империи Непот уже занимал римский престол (в 474–475 годах). Тогда он захватил трон с помощью византийских войск, но властвовал недолго: был свергнут Орестом, который, в свою очередь, правил несколько месяцев от имени сына и был убит Одоакром.

В конце концов Непот отказался от «империума», то есть от императорской власти. Но это его не спасло. В 480 году он был убит по приказу епископа города Салоны, после чего Далмация отошла к Одоакру.

Но что было делать с самим Одоакром? Этого Зенон не знал. Вплотную заняться итальянскими делами ему помешали распри в Византии. Там разгорелись споры о вере.

Пассионарный перегрев для любого народа не менее опасен, чем всеобщее равнодушие. Энергичные люди желают самовыражаться. Когда желающих становится слишком много, каждый тянет в свою сторону и наступает раскол этнического поля. Лев Гумилев называет это «акматической фазой этногенеза». Такая фаза и наступила в Византии в конце V века.

Самовыражаться можно по-разному. Ромеи делали это в религиозных дискуссиях. Неизвестно, имелся ли другой путь для разрешения противоречий, но этот — оказался губителен. Тут и там появлялись Разные толкователи Священного Писания. Из-за нюансов восприятия Библии возникали жестокие столкновения.

Время от времени какая-то секта захватывала лидирующие позиции, а проигравших объявляла еретиками. Перечислять всех ересиархов и все течения в тогдашнем христианстве бессмысленно, однако основные течения всё же стоит запомнить.

Читая византийские летописи той поры, временами трудно понять, кто прав, а кто нет в спорах о вере. Церковные иерархи, которые еще вчера считались праведниками, легко оступаются и впадают в ересь из-за пары неправильно выстроенных слов.

Разногласия между религиозными течениями кажутся мелкими и незначительными, но не нужно относиться к этим вопросам скептически. В религиозных дискуссиях рождались и обретали идентичность новые этносы. Религиозные вопросы помогали отличить своих от чужих.