Потом уже дошло – напросился проводить ее, навязался сам. Других девок и упрашивать не надо было, а она отказывалась. Говорила потом, что как будто боялась меня. Мы так и не поняли – почему. До подъезда ее проводил, надо было уходить – а я не мог. Изобретал что-то, ну, как соли там зайти попросить или чаю, про какие-то тетрадки наплел.

Дверь подъезда захлопнулась с грохотом – тогда только начали домофоны везде ставить, кодовые замки эти дурацкие, код можно было за три секунды подобрать.

Целоваться я к тому времени прилично умел, натренировался на оторвах классом старше. Но тут было другое. Она сама ко мне повернулась, заулыбалась так, что все просто разлетелось на кусочки. И я ее поцеловал.

– Ира! Ира! – жить нам вместе, конечно, никто не позволял, но на деле я уже год не вылезал из ее комнаты с обоями образца восьмидесятых и дурацкими зелеными занавесками. – Слушай, мне тут родители предложили…

– Что такое? – прибежала из кухни смешная, маленькая, растрепанная.

– Да они предложили уехать. Ненадолго, ты не переживай… Так, язык поучить, в Англию, после выпускного. Проживешь тут пару месяцев без меня, а, дружок?

Ирка засмеялась, хотя и было видно, что обиделась – и за то, что раньше не рассказал, и за то, что эти месяца будет жить сама по себе. Мы будто срослись за этот год – всё делали вместе, она заваривала чай, делала блинчики, а я прыгал вокруг и песни дурацкие ей пел, смешил ее. Иногда ссорились, но все больше из-за глупостей. А тут пришлось расстаться, по нашим меркам – почти навсегда. Это сейчас два месяца пролетают, как минута, – весь этот калейдоскоп, в котором ничего не меняется и не имеет значения. А тогда…

Я уехал.

Уехал в безумный Лондон. Он меня закрутил своими тусовками, клубами, я курил траву и жрал экстази, шлялся с нигерскими подростками по каким-то трущобам… Английский, правда, учился на ура. Меня интересовало все – индастриал, гранж, техно… все оказалось просто бомбой.

Но вот на что было абсолютно плевать, так это на девок. Дома меня ждала Ирка. Я писал ей письма от руки. Писал стихи или просто делился впечатлениями о прожитом дне. Интернет в те времена для нас был диковинкой, а звонки били по карману. Ежедневно я конспектировал самое важное и каждое утро, по дороге в колледж, забрасывал письмо в местный почтовый офис. Это был мой дневник. И ее. Иногда отправлял открытки с местными видами. Я знал, что она читала каждое письмо, ожидая получить новое. День за днем, находясь в тысячах километрах друг от друга, мы становились ближе.

Однажды я получил ответ и от нее. Это был мой самый счастливый день. Я не выпускал письмо из рук целые сутки, вдыхая аромат Иркиных духов. Наверняка, как это делают в фильмах, она специально надушила лист бумаги своим парфюмом. Строчки до сих пор живут в моей памяти.

Когда я вернулся из Англии, Ирка уже поступила в универ, на психфак, ей всегда это было интересно. Хотя за плечами у нее была музыкальная школа и маячила консерватория. Выбор Иркиных родителей пал на специальность, «которая прокормит» да и в жизни пригодится.

Я поступил на журфак. Стать дипломированным финансистом или, того хуже, перебирать бумажки в юрконторе меня никогда не тянуло. Выбор профессии определил отец. Журналист с иностранным языком нигде не пропадет, да и работа интересная. Не поспоришь.

Как я понял позднее, в студенческой жизни два недостатка – постоянная нехватка наличных и отсутствие собственной жилплощади. О возможности зарабатывать я думал с первого курса. Пробовал заниматься переводами – жутко скучно. Физический труд был явно не для меня, а тут как-то Ирка и говорит:

– Макс, меня пригласили сняться в телевизионном сюжете для федерального канала. Помнишь Андрея с музыкалки? Так вот, он теперь в «ящике» работает журналистом, говорит, я очень подхожу по образу для его героини. И вообще говорит, что я очень телегеничная. Ты не рад разве? – Ирка демонстративно прошлась по комнате походкой модели. Сделав медленный разворот, будто перед камерой, она застыла возле зеркала, изучая свое отражение.

– Конечно, рад, дорогая. Ты у меня просто красотка, пусть все дрочеры обзавидуются.

– Макс, ну чего так грубо-то? Ты же знаешь, как я давно об этом мечтала.

Я знал это. Мы оба грезили работой на ТВ. Даже фантазировали, как было бы классно вести вдвоем какую-нибудь развлекательную программу. Вместе. Первый телевизионный опыт мы должны были пережить также вместе, а тут этот музыкашка…

Через неделю Ирка разбудила меня ранним звонком.

– Включай. Сейчас начнется. На пятом канале.