– Парни, не надо думать, что я от вас откупаюсь, – продолжал Пиноккио, держа деньги на ладони, – но мне было бы неприятно работать с человеком, который закосарезил и косяк которого мне не удалось бы исправить.

– Всё равно мы деньги не возьмём, – неуверенно произнёс судья. – Что же мы, барыги какие-нибудь, со своих пацанов деньги брать?

– Так не берите, – радостно согласился Пиноккио, – я вам денег и не предлагаю, а это, – он подкинул на ладони монеты, – это маленький корефанский подгон от нашей бригады вашему портовому коллективу, чтобы впредь между нами не было косых взглядов. Идёт?

– Ну, если это корефанский подгон, – нехотя согласились пацаны, – тогда ладно.

– Конечно, пусть пацаны, потерявшие своё имущество, побухают и отдохнут как следуют, – продолжал Буратино, – а в следующий раз вы нас чем-нибудь подогреете.

– Ладно, – согласились портовые пацаны, – без базара. Вот у рыбаков понаворуем рыбы из сетей, вас позовём жарить.

– Мы придём, – пообещал Пиноккио, – только у нас в бригаде два паренька, так они вдвоём целую корзину рыбы съедят.

– Этого добра у нас хватает, – заверил судья, – пусть хоть каждый по корзине ест.

– А мы хлеба купим, винца, папирос, – улыбался Буратино, чувствуя, что вопрос решён, – только вы уж, парни, не обижайтесь на Луку. Не со зла он, а по дурости.

– Да чёрт с ним, – не обиделись парни и ушли.

А Крючок, не находивший себе места во время всего разговора, с надеждой в голосе спросил:

– Ну, что они сказали?

– Сказали, что, если будешь плохо шарик катать, они тебе ноги поломают, – смеялся Буратино.

– Да ну тебя, я же серьёзно.

– Всё нормально, не бойся. Они пригласили нас на ужин. Я пообещал, что придём.

– Я не пойду, – сказал Лука, – неудобно как-то.

– И слава Богу, – вставил Чеснок.

– Давайте лучше играйте, пацаны, а об остальном я позабочусь, – сказал Буратино.

В этот день они выиграли ещё четыре сольдо у одной страшно жадной, известной всему городу торговки. На этом им пришлось закончить, так как женщина, огорчённая проигрышем, развизжалась на весь порт:

– Ой, люди добрые! Что же это творится? Что же это происходит? Посреди белого дня жулик обыграл бедную вдову. Да ещё деньги обратно не отдаёт. Где полиция, где власти?

– Молчи ты, дура, – пытался урезонить её Чеснок, – как сама тухлой рыбой торговать, так тебе ни власть, ни полиция не нужна, а тут распричиталась.

– Ой, уйди, – сухо произнесла торговка и, переведя дух, заголосила с новой силой, – и нет закона в этом государстве, и каждый бедную вдову хочет разуть, раздеть.

– Нужна ты была, тебя раздевать, – прокомментировал Фальконе, – у тебя под одеждой жалость одна, да рыба тухлая.

– Это морда у тебя тухлая, – парировала обиженная вдова, – а меня даже полицейские щипают. Я ужас какая горячая.

– Послушайте, горячая синьора, идите отсюда подобру-поздорову, – посоветовал ей Пиноккио, – а то как бы чего не вышло.

– А то и вправду разденем, – пригрозил Чеснок.

– Ой, да я и сама разденусь, только деньги отдайте. Что же я без них делать буду, чем питаться?

Тем временем крики вдовы стали собирать любопытных, а сама торговка рвала на себе одежду, рыдала и требовала у Крючка денег.

– Ладно, пацаны, – тихо произнёс Буратино, – рассыпались, встречаемся на рынке.

Крючку дважды повторять было не надо. И видя, что общественное мнение не на его стороне, а на стороне ограбленной им вдовы, он дал стрекача. Один из зевак попытался было его догнать, но случайно споткнулся об ногу Рокко Чеснока, а в создавшейся суматохе Фернандо наступил на него. На этом погоня и прервалась. Остальные члены бригады, не торопясь, последовали за Крючком.

– Ой, глядите, да их тут целая банда, ограбили вдову и уходят! А ещё грозились раздеть меня и снасиловать. Держите их, люди добрые, полицию зовите!

Но видя, как тяжело поднимается с земли тот человек, который пытался догнать Крючка, никто вслед пацанам не побежал, а только смотрели осуждающе.

– Ну, что ж, – подсчитав деньги в конце дня, произнёс Буратино, он был удовлетворён сегодняшней работой, – немного, конечно, но лиха беда начало.

– А сколько? – поинтересовался Серджо.

– А как делить будем? – поинтересовался Фальконе.

– Денег мы выиграли шестнадцать сольдо, но два сольдо мы отдали портовым пацанам.

– Лучше мы бы им морду разбили, чем деньги отдавать, – заявил Фернандо.