Шрифт:
В прошлом году авто у него не было.
– Она не моя. Рабочая, – поясняет.
Я не хочу знать подробности его жизни, поэтому даже из вежливости не задаю уточняющих вопросов. Вместо этого спрашиваю:
– Что ты тут делаешь?
– Где именно?
Смотрю на его профиль, немного злясь.
– На парковке, – поясняю очевидное.
– Решил заняться добрыми делами, пока есть свободное время.
– Ты что, волонтер? – спрашиваю с подозрением.
Если бы мои мозги не были перегружены мыслями о нем же, я бы могла сложить дважды два еще пять минут назад. Он и есть тот самый новый волонтер, за которым уже очередь из поклонниц!
Разрушительный приступ ревности заставляет меня вытянуться в струну. Я напрягаюсь, пытаясь от этого чувства отделаться.
Антон поворачивает ко мне голову, говоря:
– Три дня в неделю.
Кажется, мне нужен его график! Я почти произношу это вслух. Почти. Но вовремя сжимаю зубы, чтобы не сделать.
Я молчу.
Отвернувшись, Антон тоже молчит.
Это молчание меня устраивает, но спустя пару минут, Матвеев тихо спрашивает:
– Исполнила свою адвокатскую мечту?
– Что? – бормочу.
– Едешь в суд… – намекает.
– Нет… я… почти… – выдыхаю, чтобы сказать что-нибудь членораздельное. – Пару недель назад на меня напал один псих…
– В каком смысле напал? – Антон смотрит на меня, и под очками его темные, густые брови сходятся на переносице.
– Так… ничего серьезного…
Тот случай до сих пор легкими приступами паники отдается у меня в печенках, но я старалась не грузить Захара этой темой, потому что он и так против моей работы, может, поэтому вдруг начинаю вываливать это на своего бывшего парня. Рассказываю о том, как две недели назад мне позвонили ребята из собачьего приюта и попросили приехать, потому что сумасшедший сосед, который до этого портил приюту жизнь, сломал там забор и пытался сломать все, что ему попадалось под руки. А когда приехала, он меня толкнул и я упала…
– Почему они позвонили тебе? – Матвеев прерывает мой рассказ, и его вопрос звучит резко.
Смотрю на него, на секунду онемев от агрессии, которую он вложил в вопрос.
– Потому что я штатный юрист. И я дала им свой номер на тот случай, если у них будут с этим соседом проблемы…
– Это что? – раздраженно спрашивает Матвеев. – Слабоумие и отвага?
Он что, меня отчитывает?!
Даже мой отец этого не делает!
Щеки вспыхивают от возмущения.
– Это моя работа! – довожу до его сведения. – Я должна была правильно зафиксировать все повреждения!
– Зафиксировала? – спрашивает все с тем же раздражением.
– Да. Зафиксировала, – отворачиваюсь и складываю на груди руки.
Молчание между нами больше комфорта мне не приносит. Оно просто звенит между нами. Трещит, как этот сухой воздух. Но я лучше умру, чем нарушу его первая. Я знаю, какой мой бывший парень упрямый, но я тоже!
Я тянусь к ручке, как только машина тормозит у тротуара напротив здания суда, но прежде чем успеваю выйти, слышу резковатые слова:
– Дай мне ключи от машины.
– Зачем? – смотрю на него, задрав подбородок.
Сжимая обеими руками руль, Антон бросает:
– Починю твой аккумулятор. Ключи оставлю у тебя на столе.
Сверлю его профиль глазами пару секунд, понимая, что отказываться просто дурость. Сунув руку в сумку, выхватываю оттуда брелок и оставляю его на панели, бросив:
– Спасибо.
Слышу свист шин за спиной, когда перехожу дорогу, и заставляю себя не оглядываться все те десять метров, которые преодолеваю, прежде чем скрыться за дверью.
Мне опять приходится искать концентрацию, пока доношу в канцелярии кое-какие документы, но все это меркнет на фоне моего внезапного озарения.
Уронив на стол ручку, вспоминаю о том, что та самая треклятая толстовка все еще лежит на заднем сидении моей машины. И даже понимание того, что ее, скорее всего, не заметят, не успокаивает.
Час спустя я выскакиваю из машины такси перед офисом и быстро шагаю внутрь, бросая взгляд на парковку, где кроме моей машины других нет.
Девочки-операторы висят на телефонах, на столе и правда лежит брелок, который я забираю.
Машина открывается после первого нажатия на кнопку, и когда заглядываю внутрь, вижу, что толстовки на заднем сидении нет.
Глава 11
Антон
– Еще подложить? – мать нависает надо мной со сковородкой в руках.
Молча мотаю головой вправо и влево, сосредоточенно глядя в тарелку и подчищая свой ужин.
– Уходишь? – спрашивает.
– Да.
Время, проведенное дома, немного сгладило между нами углы, но осадок, с которым я покидал родные стены год назад, все еще ощущается и не дает нам общаться как раньше.