Шрифт:
Подняв лицо, я чувствую, как напрягается мое тело. Я чувствую волнение, как моя храбрость слегка скукоживается, потому что, сказав это, отец Захара не ждет от меня реакции. Не ждет, что я одобрю его идею или нет.
Посмотрев на своего старшего сына Максима, жена которого за весь ужин вообще ни единого слова не произнесла, он спрашивает:
– Ты документы с собой привез? Подпишу после ужина…
– Спасибо, – перебиваю, сжав в ладони вилку. – Но мне не нужна другая практика. Я сама выбрала эту. Мне нравится там работать.
Он переводит на меня слегка удивленные глаза, будто картина заговорила, а его супруга обращается ко мне чуть возмущенно:
– Владимир Александрович хотел тебе как лучше сделать.
– Мне не нужна другая практика, – повторяю, пока щеки под напором ее взгляда краснеют. – Спасибо за предложение, но я останусь там же.
– Свое время лучше тратить с пользой, – вступает в разговор Владимир Александрович. – В нормальной юридической фирме ты получишь больше опыта. Пообщаешься с умными людьми.
– Я каждый день общаюсь с лучшим… юристом, – напоминаю ему о том, что мой отец – главный городской судья.
– И что он думает о твоем выборе?
– Он не против, – отвечаю ему.
– Странно, – закрывает тему, оставляя меня в покое.
Захар стучит пальцами по скатерти, глядя на меня через стол.
Растягиваю губы в улыбке, которая выходит механической.
Разговор снова начинает вращаться вокруг семейного бизнеса, и успехов Захара в топовой корпорации страны, а я чувствую облегчение оттого, что обо мне забыли.
Когда мой парень везет меня домой, уже совсем стемнело. Сам он мою работу считает блажью и не интересуется тем, что у меня там происходит.
Окна моего дома темные. Только в двух горит свет. Внизу, в кабинете отца, и наверху, в спальне родителей.
Заехав во двор, Захар снимает блокировку с дверей и наблюдает за моими движениями, пока отстегиваю ремень и поднимаю с коврика свою сумку.
Ему нравится мое тело. Когда мы начали встречаться, его влечение ко мне даже немного пугало, а сейчас я привыкла, но… у меня не получается отвечать ему тем же. Бешеным влечением к его телу. Хоть я и пытаюсь это скрывать.
– Пока? – стараюсь звучать как обычно, но мне хочется вырваться из салона и почувствовать на коже теплый вечерний воздух.
Распахнуть руки и мчаться куда-нибудь до тех пор, пока из головы не выветрится этот туман, который поселился там в последние два дня!
– До завтра? – уточняет Захар.
– Завтра я работаю. И послезавтра тоже.
– Ну да, – кривовато улыбается он. – Бездомные всего мира теперь в надежных руках.
– Именно так, – отзываюсь и тянусь к дверной ручке.
Захар подается вперед и оставляет на моих губах легкий поцелуй, обняв ладонью щеку.
– Пока, – бормочет тихо, заглядывая в глаза.
Кивнув, я выскальзываю из машины, а когда захожу в дом, меня поглощает, выкручивает желание, которым мучаюсь весь этот чертов день.
Сбросив сандалии, несусь наверх, в свою комнату, где, распахнув шкаф, швыряю на пол вещи, выгребая сначала одну, а потом вторую полку, и останавливаюсь только тогда, когда в самом дальнем углу одной из них пальцы нащупывают плотную ткань черной мужской толстовки.
Она большая. На ее груди логотип известного в городе фитнес-центра. И эта толстовка никакого отношения к Захару не имеет.
Глядя на проклятый логотип, секунду держу ее на вытянутых руках, после чего комкаю и сворачиваю эту вещь в бесформенный куль, который швыряю на кресло рядом со своей сумкой. Бросаю с четким намерением завтра же отправить этот бесформенный куль в мусорный бак по дороге на работу.
Выкинуть ее на чертову мусорку!
Туда же, куда мне стоит отправить все воспоминания о ее хозяине.
Глава 6
Полина
В девять утра в нашем офисе нет никого, кроме меня и двух девочек с горячей линии, одна из которых Даша.
Начинать день с того, чтобы в муках внутренней борьбы вернуть свое отличное к ней отношение – настоящее дерьмо.
– Что тут творится? – спрашиваю, обходя горы коробок, которыми завален дверной проем и пол под моими ногами.
– Материальную помощь привезли, – отзывается Даша, медленно попивая кофе из стакана с эмблемой маленькой кофейни, которая находится в подвале под нами.