Меня?! Выдавить?!

— Это что тут за шум? — в двери возник кто-то из судовой команды, но не стюард.

Мужик лет сорока пяти в красивой форменной одежде.

— Да вот, парень напился, — попыталась оболгать меня деваха.

Но ничего не вышло, меня второй раз за день узнали.

— Толя? Штыба? Вот ты красавец! Степан Константинович, второй помощник капитана! Видел твой бой! Болели всей командой. Чётко ты этого эфиопа в финале уложил.

— Он кениец, — устало поправил я. — Так что, можно мне уже заночевать на своём месте?

— Так, а вы, девушка, как тут оказались? Ваше место какое? — строго спросил дядя Стёпа.

Девка оказалась не из «Зодчих», а из какой-то малоизвестной владивостокской группы, и жила она не так кучеряво как я — в четырехместке. Но пустых кают было много, и ушлая девица выпросила ключ от моей.

— Придется вам вернуться на свое место! Это каюта олимпийского чемпиона по боксу! Сама уйдёшь, или позвать кого на помощь? Имей в виду, скандал замять не получится, я молчать не стану, — Степан Константинович железно на моей стороне.

Пяти минут не хватило. Деваха собиралась полчаса, шипя про то, что мужики сейчас не мужики вовсе, и даже олимпийские чемпионы ведут себя как бабы. Но я не обращал на неё никакого внимания. Меня увлек разговор с моим новым знакомым.

— Что ты! Так быстро не тронутся, нашему кораблю готовиться к отплытию два дня надо. Кстати, вчера футболисты хотели выйти в море. Пришли толпой, все бухие, а Бышовец, он на мостике гостил как раз, их так шуганул, что сегодня и не видать никого.

Наконец, злобно шипящая солистка неведомой мне группы и Игорёк, загруженный шмотками до предела, ушли, оставив место победителю. Прямо скажу — победа досталась трудно, и если бы не помощник капитана, я мог бы плюнуть и уйти. Пошёл бы к дяде Мише, у него всегда самая большая каюта или номер, и заночевал. Но наши приедут поздно ночью, а пока я с новым товарищем иду в кают-компанию, где веселье только разгорается. Хотя вот прямо сейчас здесь не очень весело — Сабонис наезжает на Гомельского.

— Почему у футболистов премиальные больше чем у нас?

— Футбол популярней, ну и вам дома доплатят. Но ты припомни, что я вам обещал перед турниром? Выиграете, я договорюсь, чтобы вас отпустили поиграть за бугор. Я врал когда-нибудь? — сухо отвечал невысокий тренер.

— Папа никогда не врёт, — смущенно пробормотал Сабонис. — Что, прямо в Портленд отпустят?

— Можешь туда, ты там задрафтован, а можешь в Европу. Я пока не решил ещё. Не в этом году, так в следующем точно. Но только если не будет скандалов!

«А вот это уже интересно! Неужели начали отпускать? Так рано? А ведь Могильный вроде в следующем году сбежит. А баскетболистов просто отпустят?» — размышлял я.

Глава 21

Глава 21

Долго размышлять времени мне не дали, сразу налили. И что я должен был сказать? Не пью, спортсмен? Тут спортсмены все, или почти все. Долго задерживаться я не планировал, но пришлось. Сначала у меня брала интервью журналистка «Комсомольской правды», немного нетрезвая, но с новым корейским диктофоном, так что переврать мои слова не должна, потом олимпийский чемпион по баскетболу Тараканов предъявлял претензии мне за остриженную по пьяни шевелюру.

— Меня жена выгонит! Вы чего натворили, ироды?

— Выгонит, ты себе другую найди. Думаю, у тебя отбоя не будет от претенденток, — парирую я.

— У меня две дочки, Сара и Катя, куда я без них? Эх, дать бы тебе в лоб, но нельзя! Земляк, да и для города много сделал. У меня родители на Комсомольском проспекте квартиру получили, не нарадуются. И городок для детей во дворе, и для собак огороженный выгул с разными горками, и освещение везде… А какие ели голубые красивые!

— Так ты из Красноярска? — удивился я.

— Ну, родители там и живут, а я в семнадцать лет в Ленинград уехал, но дома бываю.

— Ну вот и вали всё на меня! Глядишь, жена и не выгонит! А за знакомство надо выпить! — искренне рад я.

— Выпил уже, проснулся лысым. С тобой, Толя, пить… — пытался отказаться Серёга, но не удалось.

— Я краем уха слышал, что Гомельский обещал вам разрешить выезд за границу в клубы! — шепнул я ему.

— Ещё перед Олимпиадой обещал, было дело. Но я старый, мне тридцатник же, куда мне ехать? Годика три-четыре поиграю и всё, и так скриплю как развалина иной раз на паркете. Да и куда? В НБА меня не возьмут.

— В Европе можно года за три большие деньги поднять. Если не за албанский клуб играть. ФРГ, Испания… отличные варианты, — советую я.

— Толян, привет! — ко мне подходит мой сосед по рейсу Красноярск — Хабаровск, земляк, борец Карамчаков.

Вижу у него бронзовую медаль на шее.

— Серёга, знакомься — твой тезка и наш земляк — борец-вольник, — говорю я Тараканову.

Парни жмут друг другу руки, но картина потешная. Тараканов за 2 метра ростом, а Карамчаков… ну, пусть метра полтора.