— Княгиня, вы готовы? — прозвучали где-то вдалеке слова императора, который вместо того, чтобы поставить собственную дочь на место, предпочел пойти у неё на поводу и выставить сразу трёх лучников.

«Вам нужен зверь? Вы его получите!»

— Да.

«А» ещё витало в воздухе, когда охотница резко крутанулась на одной ноге в присяде и подняла пушистый снег в воздух. На следующем такте сердца она слилась с родной стихией и рассыпалась пургой, искрясь и сверкая мельчайшими снежинками в лучах рассветного солнца. А на третьем такте она пронеслась порывом вьюги между тремя лучниками, ещё не успевшими спустить тетиву. Сделать этого они уже и не смогут, ведь одним ножом она перерезала тетивы, а вторым обозначила порезы на шеях ни в чём не повинных бойцов.

Воплотилась она нос к носу с принцессой с окровавленным ножом в руке, чуть приподняв верхнюю губу и оскалившись. А затем сделала куртуазный реверанс и, не дожидаясь какой-либо реакции, отвернулась и пошла к своим.

Вся демонстрация заняла меньше двух секунд. Стояла звенящая тишина, нарушаемая лишь жидкими аплодисментами лишь одной особы.

— Княгиня, примите мои искренние извинения, — произнесла Мария Петровна Кречет в спину Киране, и той пришлось обернуться на полпути, чтобы следовать протоколу общения с правящим родом. — Я признаю собственную неправоту и хочу загладить вину. После ухода баронессы Светланы Подорожниковой у меня вакантно место личной фрейлины, и я хотела бы, чтобы его заняла столь неординарная и достойная личность, как вы!

Капкан, расставленный на неё, как на самую настоящую добычу, захлопнулся с оглушительным лязгом. Охотница прекрасно осознала, что отказать в такой ситуации означало бы плюнуть в лицо императорской семье, ну или засунуть извинения Её Императорского Высочества ей же в задницу.

И всё же она не могла заставить себя сказать «да». Не сейчас, когда её выставили на потеху публике.

— Ваше Императорское Высочество, считаю недоразумение улаженным и вынуждена отказаться от столь высокой чести из-за необходимости заниматься делами рода, — Кирана склонила голову и наблюдала, как меняется выражение лица принцессы и императора. Если Пётр Алексеевич лишь поджал губы в неудовольствии, то Мария Петровна не могла поверить, что ей отказали, причем на глазах у всех.

«Да пошли вы! — зло подумала охотница. — Как-нибудь выкрутимся!»

— А у нас за такое вызывали в круг чести, — послышался задумчивый голос Махмуда Кёпеклери, — и выходил оттуда лишь один. Не допороли кого-то в детстве, ох, не допороли, — последние слова он намеренно произнёс громче, и в морозном воздухе они звонкой пощёчиной ударили по и без того разгневанной принцессе. Вот только сделать Кёпеклери она ничего не могла. Здесь ей приходилось учитывать последствия.

Спасением протрубил охотничий рог, созывающих всех желающих на загонную охоту.

— Ты… — император мерил шагами покои, отведённые их семье в усадьбе Белухиных, и не находил слов. Нет, слова были, но воспитание не позволяло обложить собственную дочь нецензурной лексикой. Да что там, у него действительно руки чесались выпороть его всегда рассудительную дочь за устроенное представление. — Ты хоть понимаешь последствия собственного демарша?

— Я всё разыграла как по нотам! Она обязана была принять моё предложение! Императорским особам не отказывают! — Мария и так едва сдерживала гнев, а тут ещё и отец принялся за чтение морали.

— Ты часом княгиню с рабыней не перепутала? — чересчур спокойно поинтересовался Пётр Алексеевич. — Что она ещё обязана сделать?

«Засесть в своём Абрау и ходить беременной коровой ближайшие лет тридцать», — зло подумала принцесса, но вслух этого не произнесла.

— Ты вообще понимаешь, что своей выходкой по древним традициям практически объявила роду Виноградовых войну, при свидетелях расстреляв её в упор?! — император, наконец, дал волю своему гневу. От его рыка зазвенели стёкла в оконных рамах.

— Нет такого обычая, — неуверенно возразила Мария Петровна. Она бы знала о чём-то подобном. — Тем более, она сразу же метнула в меня нож! В меня! В принцессу! Почему ты это не берёшь во внимание?

— Я не беру во внимание? Я?! — вот теперь он разозлился по-настоящему. Повернув макр в перстне на одном из пальцев, император поставил дополнительный купол от прослушки к ранее активированному первому. — Слушай сюда, маленькая заносчивая дрянь! Выстрелив стрелой с нашим гербом, ты бросила вызов Виноградовым от лица Кречетов. Кирана своим ответным броском вызов приняла и вышла в круг чести. Ты в этот круг не вышла и выставила вместо себя трёх бойцов, которых твоя противница нейтрализовала меньше чем за две секунды. Не смотри, что они остались живы. Окровавленный нож и обозначенные места ударов говорят о полной и безоговорочной победе Виноградовых. Фактически, по старым законам, она уложила на лопатки императорский род! Им-пе-ра-тор-ский!

— Бред какой-то! — возмутилась принцесса. — Не было нигде такого!

— Не было? — прошипел Пётр Алексеевич. — А откуда, по-твоему, взялся обычай поединка двух лучших воинов из армий противников, которым в древности решался исход войн? Только раньше лучшими воинами были главы родов! Априори! Им покровительствовали боги! А ты, мало того, что вместо себя выставила трёх лучников, так ещё и после поражения, чуть ли не как подачку, бросила победительнице предложение прислуживать тебе лично!