Граф Кузнецов и его люди реогранизовали производство таким образом, что теперь все мощности работали как надо, задачи ставились, а дело спорилось. В короткие сроки появились заказы. Он даже слышал, как мужики в цеху говорили, что видели как к заводу подъезжали люди на машинах с гербами Есениных и Кутузовых.

Хотя могут и врать. Слишком большие птицы для такого полета.

Остап бросил взгляд на фотографию своей семьи и впервые за долгое время поймал себя на мысли, что теперь он спокоен за их будущее.

Как сказала помощница графа, баронесса Надежда Измайлова, хорошая работа и оплачивается достойно!

И поначалу многие со скепсисом относились к нововведениям, но решили дать шанс новому начальнику. А когда на расчетный счет пришла первая зарплата — к тому же белая — да еще и вдвое больше, чем раньше, ни у кого сомнений не оставалось, что граф хороший мужик.

— Опять чаи гоняешь? — заглянул в кабинет к своему старому другу инженер — механик Николай Котельников.

— Не, кофе! — Остап продемонстрировал кружку.

— А где секретарша? — заходя в кабинет, спросил мужчина.

— На обед убежала.

— Ясненько… — он прошелся и сел за стол. — Слушай, там моя Нинка хочет устроить небольшой праздник по поводу нашей годовщины свадьбы… Какая-то чугунная вроде… Или латунная…

— Может жестяная?

— Да хрен пойми какая, — махнул он рукой. — Короче, приходите семьей? Я всех наших позвал.

— Это кого? — удивился Остап.

— Ну, Руслана и Женю с побочного цеха. Тема с подсобки. Парни с КПП, да и все короче! Че ты пристал вообще?! Много народу! — фыркнул он.

— Ух какие, разжились баблишком? — вставил Остап локальный подкол.

Деньги у них реально были, и теперь они ни в чем себе не отказывали.

— Да, зарплату подняли, — хихикнул Коля.

Они бы и дальше продолжили шутить, но внутренний телефон зазвонил.

— Слушаю! — снял трубку Остап.

— Остап Никанорович, тут люди пришли, говорят из инспекции и с ними жандармы, — сказал дежурный КПП. — Что делать?

Из главных на заводе остались только Остап и Николай. Значит и отвечать придется им.

— Сейчас будем, — ответил Остап и обратился к другу. — Пошли, внизу какая-то инспекция с жандармами.

Его товарищ по работе только выпучил глаза.

— Какая инспекция? У нас не назначено проверок!

— Хмм… Я позвоню Трофиму Игнатьевичу, — кивнул Остап и достал телефон.

Оба приятеля решили, что это довольно странный визит, тем более к ним неделю назад приходили из пожарной и магической инспекции.

Жандармы же вообще не относились к этому никаким боком.

— Сказал, будет через десять минут, — закончив говорить с Трофимом, Остап встал. — Ну, пройдемте-с, уважаемый Николай Савельевич.

Внизу столпились не только люди из инспекции и жандармы, но и представители военной братии. Экипировка была легкая, но дорогая, что говорило о хорошем финансировании. Значит какой-то крутой род.

— Здравствуйте, господа! Меня зовут Полежаев Остап Никанорович, я главный инженер-механик завода. По какому вопросу вы…

— Да-да, — кивнул низенький полноватый мужчина, стоящий во главе всей процессии. — Нам бы с начальством побеседовать, а не с инженерами… — он брезгливо осмотрел двух мужчин с ног до головы.

— В данный момент я за главного, — сухо сказал Остап.

— Отлично! Мы проверим ваш заводик на наличие технических регламентов и проверим соответствие нормам пожарной безопасности, — он уже хотел пройти, но два инженера перекрыли дорогу.

— Прошу прощения… — начал Котельников. — Но не могли бы вы сперва показать документы, разрешающие проверку и постановление?

— Что? — возмутился толстяк. — Я Просковьев Игнат Агафонович и вот документы.

Он небрежно сунул инженерам папку.

— Мы уже можем пройти? — требовательно спросил Просковьев.

Все толпились на КПП, а инженеры стояли за турникетом и спокойно изучали бумаги.

— Сейчас мы все проверим и пропустим вас, — пробубнил Полежаев, не отрываясь от бумаг.

Толстяк обернулся на жандармов, а те только развели руками. Потом посмотрел на мужчину в форме рода. Тот поправил обмундирование и подошел к стойке.

— Все, открывай, — постучал он по стойке. — Живо!

Но два инженера были не просто так назначены на свои должности. Кое-что они понимали в бюрократии.