Затем глубоко вдохнул-выдохнул, будто приготовился нырнуть в прорубь или выпрыгнуть из самолёта с парашютом. И медленно опустился в кресло.

На Аню при этом он не смотрел, словно ему было стыдно. Или неприятно её видеть?

Она решила не гадать, а просто дождаться конкретики.

Устала от предположений и неизвестности, устала от качелей.

– Придётся начать издалека. Я был молодым и безбашенным, - заговорил Дивин. – Нет, скорее бестолковым. Родители никогда не ограничивали меня в деньгах и особо не пасли. Отец, - он дёрнул уголком рта, - считал, что я достаточно взрослый, чтобы иметь право на маленькие радости. И достаточно разумный, чтобы не перейти грань. Говорил, что в молодости надо всё попробовать, чтобы впоследствии не тянуло на эксперименты. Надо пресытиться и понять, что это мне не нужно. Мол, я подстрахую тебя, сын, не допущу большого урона, но отделить зёрна от плевел ты должен сам. Гуляй, пока молод, бери, пей жизнь, но помни, что ты – Дивин.

Михаил снова вздохнул, но глаз на Анну по-прежнему не поднимал. Сидел, уткнувшись взглядом в столешницу и сжатые в замок собственные руки.

– И всё у меня складывалось на ура: денег навалом, своя квартира, крутая машина, дорогие шмотки и самые последние гаджеты, от девчонок отбоя не было, все хотели со мной дружить, все старались услужить или обратить на себя внимание. В институте я быстро сблизился с Кириллом и Максимом. Сейчас удивляюсь, чем они меня привлекли? А тогда казалось – нашёл лучших друзей на всю жизнь. Олень…

– Не на всю? – вырвалось у Анны. – Разве вы расстались?

– Расстались, - поморщился Михаил. – Но давай по порядку.

– Хорошо.

– Мы втроём чудно зажигали – в институте, после занятий, отлично проводили каникулы. Я, как старший в компании, верховодил, Кир и Макс безоговорочно меня слушались.

Аня молча хмыкнула.

– А, может, это было не из-за разницы в четыре года и пять лет, как я тогда думал?
– Дивин задумчиво потёр подбородок. – Только сейчас пришла в голову мысль – не в возрасте и более богатом опыте было дело, а в моих возможностях. Я же почти всегда платил за всех троих, отдыхать ездили вместе, девчонок кадрили… Чёрт, прости. Не туда унесло.

Он тряхнул головой, взъерошил пятернёй волосы.

– В общем, такие короли жизни и нашего института. Второкурсники, но с нами здоровались и набивались в приятели студенты со старших потоков. А от кандидаток в любовницы отбоя не было – казалось, любую помани – тут же помчится, на ходу выпрыгивая из нижнего белья.

Теперь хмыкнул уже Михаил.

– Любая, кроме одной первокурсницы с соседнего факультета. Очень красивой и почему-то совершенно ко мне равнодушной первокурсницы.

– Так ты ещё тогда заметил меня? В смысле – решил присоединить к своему гарему? – округлила глаза Аня. – Но почему-то подошёл только на третьем курсе…

– Заметил – да, сразу. А подробно, скажем так, рассмотрел только через два года.

– Когда начались совместные лекции у Ионовича, - пробормотала Аня.

– Да. До этого ты изредка мелькала в коридоре. Проносилась мимо, как видение, и никак на меня не реагировала. На краю сознания такое пренебрежение задевало, но не настолько, чтобы Макс и Кир успевали заметить моё состояние. И проследить, на кого я так пялюсь. Но когда мы стали встречаться на регулярной основе – двойная пара в среду – от друзей не укрылось, что я на тебя запал. Парни взяли меня в оборот. Мол, ты чего, старик? Нравится – бери! А то слюнями исходишь, а подойти не решаешься. Неужели спёкся наш Див?!

– Как малолетку взяли на слабо? – Аня уже примерно догадывалась, что последует дальше.

И заранее запретила себе показывать эмоции. Заперла их, закрыла, оставила бушевать внутри, не позволяя и тени той бури проявиться снаружи.

Михаил фыркнул и тряхнул головой.

– Нет, не на слабо. Парни подначивали весь семестр, пока я не рявкнул, мол, отстаньте уже! Моё личное дело, на кого я смотрю, а кого тра… гм… в койку укладываю. И тогда Кирилл заявил, что раз недотрога-цыпочка мне не нужна, то он сам за неё возьмётся.

«Настоящий бутончик, зуб даю, ещё никем не тронутый, - процитировал Дивин. – Такое добро пропадает, жалко же! Окружу её вниманием, и максимум через неделю сама в койку прыгнет. Ох и полакомлюсь!»

«А что потом? – спросил я его. – Вдруг залетит? Жениться придётся, отец позволит ли? Сам говорил, что он тебе уже нашёл невесту – дочку партнёра по бизнесу. Как они посмотрят, что ты от девицы к девице порхаешь, как пчела по цветочкам?»

«Невесте ещё четыре года до совершеннолетия, имею право гулять. Отец не запрещает, наоборот, сам советует хорошенько оторваться, пока можно. Что до спиногрызов – ты за идиота меня держишь? Презики на что созданы? – заржал Кирилл. – Нет, мне сейчас хомут на фиг не упал. Тем более, с этой. Да, на мордашку хорошенькая и фигурка зачётная, но она же из задницы мира! Я узнавал в деканате, поворковал со Светочкой, она мне мигом личное дело притаранила. Там нечего ловить – предки обычные трудяги, живут в глухомани, тянут от получки до получки. А получки той кот наплакал – я в неделю на радости жизни втрое больше спускаю. Нет, Анютка может рассчитывать только на кратковременные отношения, пока не надоест. А взамен я ей покажу настоящую жизнь. Будет до пенсии вспоминать, как в студенческие годы целую неделю сладко ела и спала. Или, если окажется хорошей ученицей, то до конца этого учебного года. Потом подарю ей серёжки с брюликами и адьё’с, амиго!»

Аня почувствовала, как по спине побежали мурашки – господи, какой подонок этот Жоров! Как хорошо, что ей не пришлось испытать на себе его «ухаживания»! Нет, она бы не согласилась с ним переспать, да и на платонические отношения тоже – Кирилл ей совершенно не нравился. Было в его внешности и манерах что-то такое, что отталкивало от более близкого знакомства. Но он мог применить запрещённые приёмы… Подставить, например. Порой мужчины ради достижения цели в средствах не стесняются.

– В общем, я не смог долго это выслушивать. И заявил, чтобы Кир закатал губу, я забираю тебя себе. Тот тут же поднял руки вверх, мол, какой разговор, мы же друзья. Нравится тёлка – бери! Я не только не против, даже помогу.