Наконец, Мария вернулась.

– Представляете? У меня там, оказывается, кариес начинается. Нерв оголился, поэтому и дёргало. Но доктор заложил лекарство. Послезавтра на приём – будет спасать мне зубик.

До Ани донеслись приглушённые оханья сочувствующих.

И она поспешила снова включить запись. Комнату огласил сердитый рёв.

– Мария Фёдоровна, Я вас жду! – приоткрыв дверь, крикнула Анна. – Ш-ш-ш! А-а-а-а! Переодевайтесь и в детскую!

– Бегу, бегу, Анечка Сергеевна!

Спустя пять минут няня вошла в дверь, на ходу вытирая руки.

– А что же это наш Мишенька так сердится? Сейчас, сейчас, мой золотенький!
– громко, в сторону выхода.

И шёпотом, еле слышно:

– Выключайте музыку и скорее одевайтесь.

– Как он?

– Всё прекрасно! В машине я приоткрыла ему личико, чтоб дышать было вольготнее. Спал, как ангел! Водитель и не понял, что вёз не одного пассажира, а двоих!

– Высадил у клиники?

– Конечно! Я вошла внутрь, дождалась, когда он уехал, и только потом покинула здание. Пётр Владимирович уже ждал, он сразу подогнал машину к крыльцу, и мы уехали. Миша так умаялся, что ни разу не проснулся! С ним, как и договаривались, жена Петра Владимировича, Ирина. Бутылочки с молоком я в холодильник поставила, объяснила, как греть и всё такое. Да она и сама знает – трое внуков!

– Господи, не верится, что получилось!
– пробормотала Аня.

– Так, Анечка Сергеевна, быстро переодевайтесь и на выход! – поторопила её няня. – Пока всё хорошо, но не стоит испытывать судьбу!

Да, точно!

Анна заметалась, выбирая, что надеть.

По-хорошему – что-то тёплое и практичное. Но ей надо поддерживать легенду – она едет к модному косметологу. А к таким в штанах с начёсом и свитере не ходят…

Егор, искупая вину, завалил бывшую жену брендовой одеждой, было из чего выбирать. Она надела платье от D&G, чулки, нарисовала лицо и завершила образ скучающей богатой дамы модной курточкой-попердунчиком от Burberry, сапогами и сумочкой от Louis Vuitton.

Вздохнув – что ни сделаешь ради сына? – Аня оглядела комнату.

Опять бежать, опять почти в никуда…

Взгляд задержался на ноутбуке – к сожалению, его с собой никак не взять! Придётся действовать радикально, не оставлять же Егору всю информацию! Там и письма от работодателя, ещё наведут на мысли, где её искать…

Аня привычно вскрыла корпус ноута, извлекла жёсткий диск и опустила его в сумочку. Потом проверила свои документы, карточки, немного налички – не забыла ли чего?

И вернулась в детскую.

– Мария Фёдоровна, спасибо вам! Вы нас с Мишей буквально спасаете!

– Да что вы? – едва не расплакалась няня. – Вы ко мне всегда по-человечески относились, разве я могла бросить вас в беде? Отнять ребёнка у матери – как он только мог до такого додуматься?! Так, всё потом, Анечка Сергеевна! Созвонимся, когда вы будете в безопасности, и наговоримся всласть! Вот вам телефон, как и просили, простой, кнопочный. Я вбила туда свой номер – от второй симки, с которой звонила Петру и Ирине. И их номера тоже. Вот адрес.

– Я переживаю, не устроил бы вам Егор, когда всё откроется!

– Ничего он мне не сделает! – отмахнулась няня. – Петра с Ириной не вычислить – это мои соседи по старой даче. Дачу уж три года как продали, а контакты остались. Душевные люди, я им доверяю, как себе! Не раз друг друга выручали. Поезжайте уже! Мишенька заждался маму. Пётр Владимирович на своей машине отвезёт вас в Рязань и посадит на московскую электричку. Дальше сами доберётесь. И в Москве не задерживайтесь – Егор Андреевич туда первым делом рванёт! Ну, с богом!

Она обняла Аню и украдкой смахнула слезу.

Сглотнув комок в горле, Анна улыбнулась и, выпрямившись, шагнула за дверь.

– Леонид! Машина готова?! Я к косметологу опаздываю!

Через несколько секунд помощник взбежал по лестнице на второй этаж и окинул её взглядом – стильно и дорого одета, в руках только небольшая сумочка, сапоги на шпильке и легкомысленная курточка.

Да, в таком только три метра до машины и пройти, иначе всё себе застудишь…

– Анна Сергеевна, автомобиль у входа!
– и протянул руку.

– Миша только уснул, - бросила она, игнорируя предложение помощи. – Мария с ним, она после зубного тоже умаялась. Пусть отдыхают, пусть их никто не тревожит.

И, одарив Леонида нечитаемым взглядом, прошествовала на улицу.

Сердце билось, как сумасшедшее, но надо было держать лицо – водитель наверняка доложит Егору, если она будет нервничать.

Аня села в тёплый, вкусно пахнущий салон, мазнула глазами по дому – хоть бы больше никогда здесь не оказаться!

И бросила:

– Поехали уже! Мне надо вернуться до того, как сын проснётся!