Шрифт:
— Почему ты сразу не пришла к нам? — отсекаю её ложь. — Если ты была так напугана?
— И что ты, вообще, делала в раздевалке? — продолжает допрос Саша.
Вижу, брат верит ей ещё меньше моего.
— Я… я… — она смотрит сперва на меня, потом на брата, а потом выдаёт: — Я хотела уехать… Вы меня напугали! Я зашла переодеться, а там… он…
Уехать?! Сбежать?! От нового откровения меня начинает колотить. СУКА! Из-за неё мы перешли дорогу охуенно опасным мужикам, а она… походу, и правда, попросту решила нагреть нас всех!
Резко приближаюсь к ней, сдавливаю пальцами тонкую шею:
— Не играй с нами! — цежу, приближаясь к ней. От девчонки охренеть приятно пахнет. Что-то нежное, чистое… не парфюм, не гель для душа… Понять не могу, что это за запах, но он сводит меня с ума! — Ты нас совсем за идиотов держишь?!
Она брыкается, хватает меня за запястья, и я слегка разжимаю пальцы, давая ей глотнуть воздуха.
— Отпустите меня… отвезите домой! — жалобно шепчет одними губами. — Прошу! Я не та, за кого вы меня принимаете!
Её фальшивая, но такая правдоподобная игра уже дико меня бесит!
Нужно что-то срочно с ней решать, вот только что…
Проще всего было бы вернуться и отдать её Хлыщёву и Рамзину. Пусть бы сами с ней разбирались… Вот только… Как представлю, что они сделают с этой малышкой, так кровь в венах стынет. Они её не убьют, конечно, но… как минимум, пустят по кругу. После такого она уже никогда не сможет изображать из себя девственницу. Да и, вообще, потеряет интерес к сексу навсегда. А мне очень понравилось то, какой отзывчивой она была с нами… Нет, этого допустить никак нельзя!
— Ну что, куда? — спрашиваю брата, полностью игнорируя её мольбы.
— Давай на дачу, а там уже посмотрим? — предлагает он.
Я быстро киваю, а брат разворачивает тачку.
Видимо, ночка нам предстоит весёлая.
Глава 20
Маша
Мы уже довольно долго едем по просёлочной дороге. В тонированных окнах кромешная темнота. Из приоткрытого окна доносится аромат свежести и хвои. Слышу, как по крыше машины шелестят еловые ветки. Мы что, в лесу?
Оглядываюсь по сторонам, пытаясь различить в сгустившихся сумерках хоть какие-то указатели, но всё тщетно — густая ночь слепит, делая меня совершенно беспомощной.
После получаса тряски, во время которой мы всё время сбавляем скорость, наконец, машина выруливает на какую-то поляну. Деревья расступаются, и в окна бьёт яркий лунный свет.
Делаем очередной разворот, и Саша останавливается.
— Приехали, — хмуро сообщает Михаил.
Почти всю дорогу мужчины ехали молча, лишь изредка перебрасываясь друг с другом быстрыми фразами. Казалось, они совершенно забыли о моём существовании, поэтому теперь, когда Миша внезапно обращается ко мне, становится не по себе.
Вжимаюсь в сидения, боясь пошевелиться. Куда они завезли меня? В какую-то глушь? Что теперь со мной будет?
Чувствую их настроение. Тяжёлые мужские взгляды придавливают бетонной плитой. Всеми фибрами души я ощущаю повисшую в воздухе опасность. Неизбежность моей участи сейчас видна как никогда остро. Я впиваюсь ногтями в мягкую кожу обивки сидения. Боже… что же мне делать?!
— Оглохла, кукла? — Саша не церемонится и не выбирает выражения. — Выгружайся! Не делай себе хуже, чем уже есть!
Крепкие пальцы хватают меня за локоть и выволакивают из тачки.
Понимаю, что кричать и звать на помощь не имеет смысла, поэтому тихо скулю в ответ на их бесцеремонность.
Когда меня волокут вперёд, я судорожно оглядываюсь по сторонам. От движения срабатывает датчик и зажигается свет.
Мы находимся на поляне посреди соснового бора. Вековые деревья образуют просторную поляну, на которой стоит высокий дом из сруба. Шале довольно брутально, хоть и величественно. Видно, что дом построен очень хорошо, вокруг — забор, за которым скрываются ухоженные газоны, клумбы. Но сам дом, находящийся посреди леса, напоминает настоящую медвежью берлогу! Совершенно не к месту вспоминается сказка про заблудившуюся в лесу Машеньку, которая набрела на дом трёх медведей. Боже… надеюсь, мне не придётся, так же, как и героине этой истории спать по очереди в каждой постели грозных хозяев?!
Дверь открывается, и меня заталкивают внутрь. Внутри дом под стать своей наружности — минимализм, хоть и со вкусом. Камин, широкий кожаный диван… Но отчего-то сразу становится понятно, что живут тут только мужчины…
— Садись, — Александр подталкивает меня на диван.
От страха ноги почти не держат, и я плюхаюсь на широкое сидение.
— Выпить хочешь? — Михаил подходит к стоящему у стены бару.
— Нет, — мотаю головой, забиваясь дальше. Кладу на колени подушки, прячусь за ними.