Вот по этой грязи, в крытой карете, запряженной шестеркой вороных, вместе с кучером и двумя лакеями, ко мне и пожаловал шатен.

Приехал он после обеда, как будто таким образом подчеркнув, вольно или невольно, свое отличие от местных аристократов. Мол, меня кормить уж точно не надо. Я и сам прокормлюсь, когда пожелаю.

Я как обычно сидела с книгой у разожженного камина, в своей спальне, когда прибежала служанка и сообщила, что меня желает видеть «шикарный господин». И конечно, первая моя мысль была о шатене. Видимо, потому что никого из провинциальных аристократов назвать шикарным у меня язык не поворачивался. Все они были более чем скромными и не претендовали на звание столичного казановы.

– Сейчас спущусь, – кивнула я.

Служанка умчалась.

Я отложила книгу и поднялась из кресла. Ну-с, господин хороший, и что же вам надо от скромной вдовы?

Одета я была просто, в домашнее темно-синее платье без малейших украшательств, так, как обычно ходят общаться со слугами, но уж точно не принимают высокопоставленных гостей. Но никакого стеснения из-за этого не чувствовала. Пусть скажет спасибо, что я вышла встречать его в платье, а не в штанах и кофте. Вот тогда он действительно испытал бы шок. А так… Скромное платье всегда можно объяснить скудостью денежных средств и отдаленностью от столицы.

Я спустилась по лестнице на первый этаж, пересекла холл и зашла в одну из гостиных. Отделанная в светло-голубых тонах, относительно просторная, она явно нуждалась в ремонте. Но, конечно, прямо сейчас у меня не было на это денег. Тут до весны как-нибудь дотянуть бы.

Шатен сидел в кресле, обшарпанном, с потертой обивкой, и выглядел в нем, как инородное тело. Заходишь в комнату и первым делом пытаешься понять, что же не так. Потом доходит: слишком бедная обстановка для такого богатого аристократа. Ему бы в императорский дворец, на балу там танцевать, а не смущать провинциальных вдов своим появлением в старом поместье.

– Доброе утро, найр, – немного чопорно произнесла я. – Мне доложили, вы просили о встрече.

– Доброе утро, найра, – при виде меня шатен словно на пружине подлетел – подскочил из кресла. – Позвольте представиться: Арчибальд лорт Горнарский. Рад снова вас увидеть.

– Вероника лорт Арсанайская, – переделала я на местный манер свое имя.

Произнесла и замолчала, предоставляя возможность Арчибальду продолжить диалог. Он же зачем-то тут появился, да еще и продемонстрировав свое немаленькое состояние. Вот пусть и объяснит, что конкретно ему надо. Да, вышло грубовато, не по этикету. Но мы – люди простые. Тонкостям не обучены.

– Найра Вероника, – поклон как равной, – благодарю, что смогли принять меня. Признаться, я был удивлен, услышав, что у поместья РедМаунтин появился новый хозяин.

– Правда? – я уселась в соседнее кресло, и Арчибальд сразу же опустился в свое. Что ж такое связано с этим поместьем, раз уж о нем слышали в самой столице? Или это только Арчибальд разбирается в провинциальных усадьбах, а остальные ни о чем не подозревают? – И почему же, позвольте поинтересоваться?

– Видите ли… – Арчибальд поколебался, на мой взгляд, излишне наигранно. И только когда пауза неприлично затянулась, продолжил. – Я прошу прощения, возможно, не стоило бы говорить об этом женщине… Но поговаривают, что все владельцы данного поместья довольно быстро погибают при странных обстоятельствах.

Произнес, замолчал и пристально уставился мне в лицо в ожидании реакции.

«В одной черной-черной комнате стоял черный-черный стол. На этом черном-черном столе стоял черный-черный гроб», – вспомнила я детскую страшилку с Земли.

Что там, что здесь я не верила ни секунды сказанному. И если на Земле, даже в детстве, я обычно поднимала рассказчика на смех, то здесь…

– Правда? – моя бровь сама полезла вверх в показательном жесте удивления. – Очень, очень интересно. Найр Арчибальд, вы уверены в своих словах? Потому что те документы, которые мне удалось найти, уверяют в обратном. И я даже не знаю теперь, кому же верить.

Во взгляде Арчибальда появилась и сразу же исчезла смесь досады и удивления. Да-да, найр, я не такая глупышка, какой вы меня представляли, и на слово джентльменам не верю. Мне доказательства нужны, причем неопровержимые.

– Это лишь слухи, найра, – Арчибальд решил отступать красиво. – Они, конечно, на чем-то основаны, но доказать свои слова здесь и сейчас я не смогу. Всего лишь выражаю удивление, как такая красивая женщина рискнула жить в подобном поместье.

Читай: «Выходи замуж, возможно, за меня. И тогда ни о каких проблемах и речи не будет. Ты же не уродка, чтобы в одиночестве жить».

– У красивой женщины есть на это все основания, – насмешливо сообщила я. – Найр Арчибальд, я уже была замужем. Вам документы предоставить? Или вы все же вспомните законы империи и позволите мне доживать свой век так, как я того сама пожелаю?

Местные рафинированные аристократки никогда не позволили бы себе разговаривать с Арчибальдом в подобном тоне. О нет. Они улыбались бы, говорили вежливо, аккуратно подбирали бы слова. Но уж точно не попытались бы хамить. Да я, в принципе, тоже не хамила. Скорее, дерзила. Но для Арчибальда моя речь оказалась неожиданностью. И удивление снова проявилось в его взгляде. Проявилось и осталось, отказываясь уходить. Похоже, я сразила столичного аристократа наповал своей речью.