Казанков не упустил случая повысить эрудицию своего подопечного — ещё на подходах к Яве он заставил Матвея перечитать всё, что было в скудной корабельной библиотеке как по истории этой голландской колонии, так и по географии, животному и растительному миру острова, так и о нравах и обычаях малайцев, коренного населения архипелага. А когда «Смоленск» встал в порту Батавии на ремонт — сопровождал юношу в долгих прогулках по городу. Во время одной из них Матвей не удержался и приобрёл в лавочке на местном базаре

Сам город произвёл на юношу сильное впечатление. Центральная его часть с ратушей, особняками европейцев, магазинами, а так же складами и пакгаузами порта, были заключены, словно портрет в раму, аккуратно прокопанными каналами; центральный же канал, отходящий от акватории гавани, перерезал город пополам и был столь широк, что туда могли заходить большие океанские пароходы. Берега каналов были, подобно набережным Амстердама или Брюгге, облеплены мелкими судами — шхунами, баржами, малайскими джонками и паровыми катерами; многочисленные рабочие-малайцы, работающие здесь, обитали за периметром каналов, в туземных кварталах, состоящих из халуп, крытых пальмовыми листьями и стенами из циновок и стеблей бамбука. Казанков с Матвеем посетили и эти трущобы, и бывший гимназист был глубоко потрясён царившими тут грязью, нищетой, убожеством.

Визит в туземную часть Батавии оставил по себе память в виде купленной в крошечной лавочке Криса — национальный малайский кинжал с лезвием замысловатой волнистой формы и поверхностью клинка, словно изъеденной крошечными червячками — как объяснил на ломаном английском торговец, в этих углублениях содержался яд, который малайцы помещали в ножны своих крисов, чтобы всё время иметь под рукой отравленное оружие. И добавил, что с такими крисами малайцы не боятся ходить на тигров — которые, как добавил Казанков, водятся на Яве в изобилии, но заметно уступают размерами своим бенгальским сородичам.

Но всё когда-нибудь заканчивается — закончился и этот краткий перерыв на пути через два океана. «Смоленск» прощально взвыв гудком, покинул гавань; голландский колониальный крейсер, несший брандвахтенную службу, ответил двумя гудками, желая, согласно морскому этикету, счастливого пути и положенных семи футов под килем. В течение следующих нескольких дней пароход обогнул большой остров Калимантан, прошёл извилистым Макасарским проливом и, оставив за кормой, острова Лусон, Самар и Миндао, затерялся в просторах Филиппинского моря. Дальше маршрут лежал в японский порт Нагасаки, где зимовали усталые русские клиперы и полуброненосные фрегаты, и где «Смоленск» так же должен был сделать короткую остановку перед тем, как, миновав островок Цусима в Корейском проливе выйти в Японское море — и дальше, к конечному пункту плавания, во Владивосток.

— Решили подтянуть свой немецкий? — осведомился Казанков. — И правильно, чего время-то терять. Раз уж вы так увлечены химией и видите своё будущее связанным с этой наукой, то без немецкого вам никак не обойтись.

Они с Матвеем сидели на прогулочной палубе в раскладных парусиновых стульях, называемых «паровыми стульями» или шезлонгами. С недавних пор подобные предметы меблировки стали появляться на многих пассажирских пароходах — особенно на тех, что имеют каюты первого класса.

На палубе было шумно — компания молодых людей, армейских офицеров и чиновников какого-то казённого ведомства, затеяли играть в чехарду. Разделившись на две группы по четыре человека они выстроились один за другим и стали прыгать через спины друг друга: тот, что стоял оказывался последним, перепрыгивал через троих стоящих впереди и, оказавшись во главе этого «ордера», в свою очередь сгибался, подставляя спину для следующего прыгуна. Побеждала та из команд, которая первой добиралась таким образом до конца прогулочной палубы — к восторгу немногочисленных дам, наблюдавших за этой забавой, позаимствованной, вероятно, у пассажиров британских пароходов.

Матвей отложил газету на стоящий рядом низкий столик плетёный из малайской лианы ротанг. Заголовок, набранный готическим шрифтом, гласил: «Allgemeine Zeitung».

— Да вот, «Альгемайне Цайтунг» пишет о спорах в их Рейхстаге насчёт военных судов, которые Китай заказал в Германии, но заказа своего не получил из-за давления французов. Некоторые депутаты усматривают в этом национальное унижение, но и подрыв репутации германской промышленности — мол, если сочли возможным разорвать в угоду политике заключённый и даже частично оплаченный контракт, то кто ж теперь им поверит?

Право же? — моряк взял газету и пробежал глазами несколько строчек. — Что ж, любопытно, весьма любопытно — тем более, что упомянутые корабли как раз и должны были отправиться в тот регион, куда мы с вами сейчас идём. Так что, может статься, статейка эта имеет прямое касательство к нашему с вами, Матвей, ближайшему будущему.

— Это как? — молодой человек сделал удивлённые глаза. — Россия собирается помогать Китаю в войне против Франции? Так китайцы, вроде, пока и сами неплохо справляются — вон, отразили нападение на Формозу, да так, что французы принуждены были улепётывать оттуда, имея разбитую физиономию у кровавых соплях! Или…