— Не-е-ет! — внезапно раздался полный ужаса вопль седого, после чего из-за поворота лестницы выплеснулись отблески магии, изрядно поблёкшие из-за большого расстояния. Но я всё-таки понял, что это была очень мощная магия смерти. И кто её мог применить? Зуб даю, что эмиссар ящеров! Не Ищейка, а кто-то другой. Она же не одна у ящеров. Думаю, пару эмиссаров чешуйчатые точно послали в это княжество. Надеюсь, улетевший вперёд Аким проследит за эмиссаром.

Но меня ждало жуткое разочарование…

Домчавшись до первого этажа, я прямо около защищённого решёткой окна увидел человеческие кости, лежащие в красно-бурой жиже, могущей похвастаться металлическими пуговицами, пряжкой ремня, револьвером и серебряным магическим перстнем.

А чуть в стороне от жижи красовались тонкие птичьи косточки, окружённые подгнившими перьями. Это было всё, что осталось от Акима.

— Я убью тебя, сука! Покажись! — вне себя от ярости заорал я, вглядываясь в полутьму, озаряемую молниями, вспыхивающими за окном.

Но, конечно же, эмиссар не показался. Он куда-то свалил, отправив моего фамильяра в мир духов и убив седого, который, скорее всего, был единственным, кто знал его в лицо. И у эмиссара как минимум было три пути для бегства, поскольку именно столько коридоров ответвлялись от круглого зала, в который привела меня лестница.

И куда бежать? Куда он рванул? Тварь!

У меня от злости аж скулы свело, а рука сжалась в кулак и впечаталась в стену. Пробежавшая по костяшкам боль слегка отрезвила меня. Возможно, отчасти поэтому я услышал тихий шорох шагов, доносящихся из того коридора, что находился слева от меня.

— Не уйдёшь, собака, — зло прошипел я себе под нос и рванул в ту сторону, спеша догнать эмиссара.

Проскочив тёмный коридор, я ворвался в зал с охотничьими трофеями. На полу лежала шкура медведя, со стен жалобно смотрели головы животных, а у противоположных дверей обнаружилась троица тех самых псевдоохранников. Они вскинули руки и атаковали меня магией. В воздухе свистнула громадная сосулька, полыхнул огненный «таран» и вжикнул набор из трёх убийственно твёрдых дисков воздуха. Все эти магоформы врезались в мою защиту, понизив её прочность лишь процентов на тридцать. Тьфу, лохи! Отведайте-ка силушки богатырской!

Мой перстень выплюнул «круг на воде», а тот устроил в зале перестановку. Уничтожил всё лишнее, прокатившись по полу всепожирающей волной, после которой остались только очень крепкие и нужные вещи, вроде кочерги, стоящей рядом с камином.

И ясный хрен, что «круг на воде» уничтожил защиты всех трёх магов. При этом двое уродов превратились в скелеты с обрывками сухожилий и кусочками сгнившей плоти. А третий, тот самый, чёрт в униформе, успел выставить защитную магоструктуру. «Круг на воде» её тоже разорвал, как тузик грелку, но всё же она спасла мага.

— Не убивай! — заорал он, в ужасе выпучив глаза. — Я всё расскажу! Умоляю! Смотри. Я снимаю перстень…

— Долго! — выпустив «стрелу» Ё-ранга, рыкнул я, разозлённый тем, что вместо эмиссара нашёл здесь этих идиотов.

Моя магия угодила в кисть заоравшего от боли мужика и заставила сгнить всю плоть, что начиналась от запястья. Магический перстень заговорщика соскользнул с лишившихся мяса фаланг и упал на чёрные от гнили доски пола. А сам маг огласил зал вскрывающим барабанные перепонки воем. При этом его выпученные глаза уставились на правую кисть, больше подходящую скелету.

— Если не заткнёшься, то я с радостью убью тебя, — прорычал я и выпустил «бумеранг». А тот схватил души магов и притащил их мне.

— М-м-м, — замычал заговорщик, зажав рот левой ладонью.

— Так-то лучше, — мрачно изрёк я, подошёл к скелетам и с сожалением посмотрел на их перстни. Оба выглядели так, словно на несколько секунд окунулись в чашку с серной кислотой. Нет, такие не продать.

Я огорчённо покачал головой и дал заговорщику пинка, чтобы он шагал передо мной. Надо доставить его к князю и попутно цапнуть тот перстень, что прежде принадлежал седому. Его перстень был мощнее, чем те, что принадлежали псевдоохранникам, потому и не пострадал.

Мне не составило труда привести перепуганного заговорщика с замотанной окровавленной тряпкой рукой в бывшую спальню князя, где нынче царил разгром, к слову, устроенный не только мной.

— Это тот самый козёл, что притворялся охранником! — наставила на предателя палец Синявская, успевшая подлечить князя.

Теперь вместо порезов на лице парня краснели свежие, тоненькие шрамы, которые вскоре совсем сойдут на нет. Да и сломанные пальцы князя Мирослава тоже привела в порядок. А уж кто надел на его светлость вышитый золотыми нитками халат для меня останется тайной. Может, и сам справился.