Внезапно один матрос с дикими глазами вцепился мне в горло. Несмотря на моё изумление, я смог остановить его ударом в челюсть. Через мгновение я понял, чего он добивался. Парашют, который я надевал во время моего последнего полёта на «Горбатом», был всё ещё застёгнут на мне. Когда моряк поднялся, чтобы снова атаковать, палуба накренилась (вероятно, корабль качнулся из-за отдачи орудия).

В этот момент я нашёл вытяжную стропу и дёрнул за неё. Позади меня взвился белый шёлк, а мои товарищи по несчастью упали, уменьшаясь в размерах, чтобы рассыпаться белыми брызгами в море внизу. Тогда злополучный корабль, должно быть, был на высоте в полмили. Я мельком видел его ещё раз или два, исчезающую чёрную точку, уносящуюся в космос!

К тому времени, когда я ударился о прохладную воду, я почти жалел, что не упал вместе с остальными. Мне удалось освободиться от ремней, избавиться от куртки и ботинок, и я поставил перед собой задачу продержаться на плаву как можно дольше.

Прошёл, должно быть, час, прежде чем я услышал гул пропеллера «Горбатого» и увидел маленькую машину, низко скользящую над волнами. Билл высунулся и приветственно помахал рукой. Через несколько минут он легко опустил машину на воду рядом со мной и втащил меня на борт.

— Я взлетел в три часа, — сказал он, — посмотреть, смогу ли я найти японца. Когда красные машины начали выпускать свои сияющие облака, я как раз шёл на снижение. Самолёт пошёл вверх. Я заглушил двигатель, но он продолжал подниматься. Его вес исчез. Я чуть не замёрз, прежде чем он начал терять высоту.

— Эти корабли могут отправиться на Луну! Они сами могут стать небольшими спутниками!

— Вы видели красные машины, распространявшие газ?

— Одну из них. Кто мог это…

— Это наша работа — выяснить. Нам лучше вернуться на рудник, узнать, что там произошло.

Изящная маленькая машина плавно скользнула по спокойному морю и легко набрала высоту. Мы полетели на юго-запад.

Прошло не так много времени, прежде чем мы увидели землю, которая, должно быть, была оконечностью Нижней Калифорнии. Ещё через час мы уже летели над Мексикой, самой древней и, как это ни парадоксально, самой малоизученной страной на континенте.

Мы летели над широкой равниной, покрытой яркой зеленью полей, над древними городами и убогими глинобитными деревушками, над обширными сосновыми лесами, изрезанными извилистыми ущельями, которые покрывают склоны могучих гор, возвышавшихся перед нами. По мере того, как мы продвигались вперёд, зелёные долины вдоль стремительных горных потоков становились всё уже, а мрачные дикие вершины, обрамлявшие их, — всё выше и чаще. Отвесные зазубренные вершины возвышались над крутыми, покрытыми лесом склонами. Мы приближались к сердцу хребта Сьерра-Мадре.

Наконец к северу от нас вырисовалась огромная голая коническая гора, которая, как сказал мне Билл, и была Моколинаталем — местом нахождения тайной радиостанции. Её отвесные чёрные склоны возвышались над морем на пятнадцать тысяч футов. По её внешнему виду нетрудно было догадаться, что на ней имеется кратер значительных размеров.

Гора оказалась слева от нас, когда мы развернулись в сторону шахты. Внезапно Билл вскрикнул и указал на вершину. Я посмотрел туда. Над тёмным контуром скального конуса поднимался огромный шар синего света, пылающий интенсивным блеском, который придавал жутковатый оттенок синего всему этому пустынному нагромождению вершин! Словно огромная луна из голубого огня, он стремительно поднялся в небо! Затем шар уменьшился, поблёк и исчез!

Я почувствовал, как волосы встают дыбом у меня на шее. Я был рад, что наш самолёт летел быстро и был далеко. Я подумал, что если это было сотворено человеческими силами, с которой нам вскоре придётся иметь дело, то они, должно быть, добились удивительных успехов. И тут я вспомнил о странных звуках в эфире — звуках, больше похожие на стрекотание огромных насекомых, чем на человеческие голоса!

— Такое уже случалось дважды, — сказал Билл. — Но я никому не рассказывал об этом в Штатах. Это чертовски странно.

Через полчаса мы были в пятидесяти милях к югу от Моколинаталя, кружа над рудником. Рудник Эль Тигре располагается недалеко от центра скалистого треугольного плато. На северо-западе и юго-западе от него возвышается Сьерра-Мадре. На восточной стороне треугольника протекает река, приток Насаса, в каньоне, достаточно глубоком, чтобы вместить в сто раз больший поток. Таким образом площадь плато составляет около дюжины квадратных миль. Оно представляет собой пустыню из песка и камней, изрезанная сухими арройо (руслами ручьёв), скудно покрытая юккой, мескитовыми деревьями и кактусами.

Здания шахты стоят на небольшом ручье, который торит ярко-зелёную дорожку по серой пустоши к каньону внизу. Находясь там, на тускло окрашенной равнине, с Кордильерами, круто вздымающимися в нескольких милях позади, здания казались совсем крошечными и незначительными. На той стороне ручья, напротив шахты, магазинов и жилых помещений для работников стоит квадратный, похожий на крепость двухэтажный дом из грубого серого камня. От него вниз к каньону тонкими чёрными нитями тянется узкоколейная железная дорога.