— Ничего она не делала. Мы к себе, — наконец отвечает Тимур, и я слышу поспешные шаги Монстров по коридору. Их мать продолжает голосить на весь дом, а я, наконец, захожу…

Оглядываю шикарный интерьер и впервые с момента оглашения завещания пытаюсь прикинуть, сколько это всё может стоить… Даже по самым скромным подсчётам выходит какая-то сумасшедшая сумма! Казалось бы, победа в кармане. Живи дальше и радуйся, но… Даже несмотря на то, что Дима и Тимур так странно повели себя со мной, я всё никак не могу перестать думать о том, почему их отец завещал мне все эти деньги? Скорее всего, тут скрыта огромная тайна!

Что, если Монстры узнали её, и именно поэтому решили меня "отшить"?

От воспоминания об их жестоких словах внутри всё сжимается в тугой узел.

Расстроенно вздыхаю. Не знаю, что говорит во мне… Быть может, это банальная гордость? Я неоправданно считаю себя такой уникальной и неповторимой, что отказываюсь верить в их слова? Нет. Я знаю, что тогда на яхте они тоже что-то почувствовали! И я просто обязана узнать, почему Дима и Тимур так круто изменили своё отношение!

Я буду делать вид, что меня ничуть не задели их слова! Начну прямо завтра же, в офисе! Приду на собрание и буду вести себя холодно и высокомерно!

А! Вот ещё что! Пожалуй, одену что-нибудь из тех вещей, что подарил мне Дима. Вот они тут, в моей спальне, в коробках…

Роюсь в них и нахожу шикарный деловой костюм ярко-красного цвета. Он слегка помялся после того, как я разбросала эти вещи по кабинету Димы, но… Ничего! Я его поглажу!

Воодушевлённая тем, что теперь у меня есть хоть какой-то план действий, спускаюсь вниз, в ту часть дома, где живёт обслуживающий персонал.

Иду по коридору и… навстречу мне выходи та самая женщина, что помогла мне в первый день…

— Здравствуйте! Подскажите, где находится утюг?

Женщина расплывается в улыбке.

— Идёмте, Анна, я вам покажу. Она берёт меня за руку и уводит дальше по коридору. — Давайте, я сама поглажу?

— Нет, не нужно, — устало улыбаюсь. — Мне же тоже надо чем-то заниматься!

Какое-то время мы молчим, а потом Рая заявляет:

— Я так рада, что вы выиграли суд!

— Правда?

— Да, — привычная сдержанность сменяется искренним сопереживанием. — Думаю, вы достойный этих денег.

— Мда… вы, кстати, не знаете, почему покойный завещал мне их?

Радостное лицо женщины омрачается насторожённостью.

— Нет, — она быстро пожимает плечами. — Понятия не имею!

Вздыхаю… Нет, ну разве это может быть правдой? Уверена, я смогу её разговорить! Просто нужен удобный повод.

— Я тут подумала, — Рая выдаёт мне утюг. — Может быть, мне устроить вечеринку?

— Вечеринку?

— Ну да, вечеринку! У меня тут нет друзей, а вы были со мной добры… Кстати, вы, ведь, в этом доме более двадцати лет работаете?

— Да, двадцать шесть.

Хм… получается, она знает хозяев лучше всех остальных, что ж…

— За всё время, что вы тут работаете, сколько раз хозяева устраивали в доме вечеринки?

— Ох, даже не знаю! Тысячу раз! Или больше…

— И на сколько из них приглашали персонал?

— Ни на одну, — Рая снова улыбается, а потом переходит на заговорщицкий шёпот.

— Это же несправедливо! Нам нужно это срочно исправить!

Радуюсь, что так классно всё придумала, как вдруг…

— Раиса! — та, которую я про себя назвала «Круеллой Девиль» снова появляется на горизонте. Её визгливый голос жутко бесит! — У меня болит голова… Где таблетки?

— Сейчас… — Рая тут же спешит исполнить «приказ».

— А, и ты тут… — при виде меня мать Монстров изображает страдальческое выражение лица.

— Да! — гордо заявляю. Поведение Софии Захаровны вызывает у меня всё больше раздражения. — Как раз планирую первую в своей жизни вечеринку по поводу официального заселения в дом!

Глаза женщины расширяются.

— Какой кошмар! — она сокрушённо мотает головой. — Надеюсь, эта вечеринка случится тогда, когда меня не будет дома!

— Так и будет! Потому что вас на неё никто не позовёт! — гордо иду мимо неё и незаметно подмигиваю Раисе. — Мои гости — горничные, повара и садовники! Вечеринка только для своих!

Ну… и для Димы с Тимуром, если они согласятся. Может быть, мне удастся напоить их и… вызвать на откровенный разговор?

— Один позор за другим! — причитает их мать вслед моей удаляющейся фигуре. — Сколько ещё мне придётся выдержать…