Андрей остался доволен собой, хотя, если подумать, все им продуманное и придуманное звучало ужасно: враги у них в городке! Может, вот тот молодой программист Сергей Рутин, или вон та статная дама – Алена Бабурина?.. Ужас-ужас! Не дай, как говорится, бог. А ведь даст, еще как даст!

Разговор с ИРой он начал издалека.

– Для тебя есть разница, где именно ты находишься? – спросил он машину.

– Я не понимаю вопроса. В каком смысле «где»? И с чем я должна сравнивать?

– Что сравнивать? – растерялся Кожухов.

– «Разница» подразумевает сравнение.

– Прости, я неправильно выразился… – Андрей пощелкал пальцами, подбирая нужные слова. – Я имею в виду, что вот ты – физически, твои блоки, все «железо» вообще, находишься на территории этого городка, точнее, под территорией… Тебе это… нравится?

Он сам понимал, что несет ересь, но не знал пока, как подойти к главному. И даже его супермыслительные способности будто бы перестали действовать. Не помогали – уж точно.

ИРа подтвердила его самокритику.

– Твой вопрос не имеет смысла, – сказала она. – Как мне это может нравиться или не нравиться? Я существую – и это мне нравится по сути. То, что блоки, требующие охлаждения, расположены под землей, в вечной мерзлоте, мне тоже «нравится», иначе они перегреются и я перестану существовать. А в остальном… Мне все равно, в какой конкретной точке Земли я нахожусь. Но на Марсе было бы, наверное, лучше – там холоднее.

– Ты научилась шутить? – удивился Кожухов.

– Я не шучу. Марс находится дальше от Солнца, чем Земля. В апогелии это расстояние составляет…

– Не надо уточнять, – замотал головой Андрей. – Я все понял. И я, собственно, почему тебя об этом спросил… Тебе – да, тебе все равно, где находиться физически, лишь бы внешняя среда не вредила твоей работоспособности. Так?

– Да. Говори дальше.

А вот дальше-то ему как раз говорить было совсем уже трудно. Затея казалась и глупой, и опасной одновременно. Но злость на себя за нерешительность заставила Андрея процедить:

– Меня интересуют люди…

– Меня тоже. Что именно интересует в них тебя?

– Я не про всех людей в принципе… – Кожухов махнул рукой и наконец-то сумел сформулировать мысль: – Меня интересует, нравится ли здесь работать сотрудникам нашей конторы. Нравится ли им сама контора, то, чем они занимаются. Ты можешь составить список работников, наиболее, на твой взгляд, достойных поощрения за их преданность нашему проекту, за их вклад в него? Да, подсобных работников – уборщиков, водителей, охранников, можно не рассматривать. Впрочем, охранников включи тоже.

– А сотрудников клиники? – задала ИРа вопрос, от которого у Андрея перехватило дыхание.

– Да… – выдавил он. – Но тоже кроме вспомогательного персонала… Хотя постой! Давай вообще всех.

– Всех сотрудников клиники или всех в городке?

– Всех в городке. С разделением: отдельно клиника, отдельно специалисты проекта, отдельно подсобные работники. И сортировка по лояльности и полезности от наивысшей к меньшей.

– Расшифруй подробнее определение лояльности, – попросила машина.

– Уф-ф… – выдохнул Кожухов, вытирая вспотевший лоб. – Давай по максимуму… Даже на первый взгляд не особо значащие вещи. Главное, разумеется, как давно работает человек в проекте и как много времени он уделяет работе. Ведь приход-уход фиксируется системой?

– Разумеется. Поясни, что ты подразумеваешь под не особо значащими вещами.

– Да что угодно, – поморщился Андрей. – Потренируй свою сообразительность.

– Приведи хотя бы два примера.

– Например, наличие семьи и детей. Еще – часто ли сотрудник покидает городок… Нет, погоди. Насчет того, часто ли кто-то выезжает за периметр, составь отдельный список.

– Как наличие семьи и детей может влиять на лояльность?

– Напрямую. Если у человека имеется семья и особенно – несовершеннолетние дети, ему нужно их содержать. Такой сотрудник, как правило, относится к работе более серьезно хотя бы уже потому, что боится ее потерять, веришь?

– Я поняла. Можно задать вопрос?

– Задавай.

– Для каких целей нужны такие списки?

«А тебе не все равно?!» – едва не выкрикнул Кожухов, но собрался и ответил, стараясь казаться спокойным: