Она приближается ко мне и целует меня в губы.

— Ты это выбрал, Каэн, теперь тебе остается только молиться.

Она отпускает мою руку и смело идет к императору. Я вижу, как ее платье развевается на ветру, и мне мерещатся похоронные флаги.

Цепляясь за выступы на подставленной исполинской лапе, она уверенно карабкается вверх по телу дракона.

Я закрываю глаза и падаю на колени.

Я совершил ошибку, я потерял все.

Слышу, как огромные крылья начинают хлопать и поднимаю лицо вверх. Крошечная фигурка моей Анны виднеется где-то за головой императора. Я не могу разглядеть ее лица…

Только бы увидеть ее лицо. Пожалуйста…

Я встаю на ноги и начинаю набирать силу. Плевать на все, я полечу за ними. Я не могу допустить, чтобы она погибла.

И тут я чувствую чью-то руку на своем плече.

— Успокойтесь, князь, — слышу я голос Тайдела, — вам не позволят взлететь. Пусть все идет своим чередом.

Я пытаюсь скинуть его руку, но следующие его слова меня останавливают.

— Если вы это сделаете, князья уничтожат вас. Они только и ждут этого.

Я в ужасе смотрю на то, как исполинский дракон-император уносит мою истинную, взмахивая крыльями, все выше и выше. Его черное тело смешивается с густым черным дымом, заволакивающим все небо. И в эту минуту оглушительный рев труб разрывает пространство.

Если я что-то и мог сделать, то теперь уже поздно.

Трубы стихают и тишина, которая наступает за этим, оглушительно звучит в моей голове, как безмолвие неумолимого рока.

Что я наделал?

— Не переживайте вы так, князь, —слышу я нарочито сладкий голос Салемса, — я уверен, ваша истинная скоро вернется, ведь она носит наследника под сердцем, он придаст ей сил и не даст погибнуть. Не так ли, архимагистр Тайдел?

Анна

Я чувствую, как острые края чешуи на теле императора режут мои руки, оставляя глубокие порезы, но не обращаю внимания. Все о чем я думаю — это карабкаться вверх, не оглядываясь, не задерживая мысль на том, что оставляю позади.

Дым разъедает мои глаза, из которых сами собой катятся слезы, и я не вижу, а скорее чувствую, куда мне нужно карабкаться, откуда-то точно зная, куда поставить руку, или ногу в следующий момент, чтобы не сорваться вниз.

Да поможет мне бог-дракон. Да поможет мне мой наследник.

Мощное дыхание исполинского дракона ощущается под моими пальцами, словно сама земля дрожит, предвкушая неизбежную катастрофу. Я чувствую, как десятки глаз обращены сейчас на меня. В том числе глаза моего истинного. Он уверен, что я погибну. Я видела в его взгляде тот самый ужас, с которым смотрят на того, кому суждено погибнуть. Такой взгляд не спутать ни с чем. Что он чувствует сейчас? Ему жаль меня, или он оплакивает свой разрушенный самодурством императора план? Да, именно так он называл бы то, что делает сейчас старый дракон.

Наконец, я чувствую, что забралась на самую вершину, на хребет огромного дракона.

— Ты готова, Анна? — слышу я, или скорее чувствую всем телом разрушительно низкий голос императора, который звучит словно бы из ниоткуда и сразу отовсюду. — Держись крепче, нам предстоит долгий полет.

— Я готова, — выдыхаю я едва слышно, но откуда-то я уверена, что император прекрасно слышит мой голос.

Я крепко хватаюсь за выступы на его шее и наконец позволяю себе посмотреть вниз, туда, где сквозь едкий густой дым можно разглядеть крохотные фигурки князей.

Я вижу Каэна, который на коленях стоит в черном песке. Он что-то кричит, но я не могу разобрать его голос. Заставляю себя отвернуться и смотреть вперед.

Теперь для меня существует только звук хлопающих крыльев императора.

Когда я слышу, как далеко внизу начинают греметь яростные траурные трубы, я наконец понимаю, что мы уже летим, разрезая толщу черного дыма, поднимаясь все выше и выше, к самым облакам.

И вдруг, все словно бы замирает.

А в следующее мгновение нестерпимо яркое солнце слепит мне глаза и я невольно закрываю его рукой. Вдыхаю полной грудью чистый холодный, леденящий легкие воздух.

Прямо на моих глазах черная чешуя императора покрывается тонкой пленкой инея. Я смотрю на свою руку и с изумлением обнаруживаю, что порезы от острых граней чешуи затягиваются сами собой.

Он исцеляет меня, мой будущий сын, исцеляет и согревает мое тело. Сердце мое замирает от восторга, когда я вижу кажущийся отсюда крохотным город, покрытый дымом, мелькающий в прорехах облаков, с бешеной скоростью летящих под нами.

Теперь я понимаю, чем был так напуган Каэн. Ни один человек не смог бы выдержать этот холод. Если бы во мне не скрывалась сила моего наследника, пронизывающая все мое тело, я бы уже превратилась в лед. От одной этой мысли я чувствую, как слабеют руки, но тут же отгоняю от себя ее сосредотачиваюсь на том, чтобы нагнетать внутреннее тепло и ни в коем случае не разжимать рук. Одна маленькая слабость, одна лишняя мысль, одно неверное движение сейчас может стоить будущего всей империи. Я сжимаю руки крепче и закрываю глаза, стараясь сосредоточиться на нитях тепла внутри меня.