На другой же день по приезде великого князя в Варшаву 21 июня на него было совершено покушение. Когда он выходил из театра, в него в упор был сделан выстрел из пистолета. Пуля, пройдя через эполету, легко ранила князя в плечо. Покушавшийся был схвачен на месте преступления и предан суду. «Спал хорошо, лихорадки нет, — телеграфировал Константин Николаевич своему брату-государю, — жена не испугана, осторожно ей сказали. Убийцу зовут Ярошинский, портной, подмастерье»47. Император отвечал: «Слава Богу, что ты чувствуешь себя хорошо и что Сани (великая княгиня Александра Иосифовна) не была испугана. Общее участие меня радует и не удивляет. Могу то же сказать и здесь. Обнимаем вас. Утром был у нас благодарственный молебен»48.

На ближайшем заседании Государственного Совета маркиз Велёпольский воскликнул: «Если удары убийц станут снова отыскивать жертвы, то пусть лучше обратятся они на мою грудь, чем мне пережить добродетели отцов наших и честь польского имени». На вызов этот ответили два покушения на жизнь маркиза. Во второй половине июля подмастерье литограф Рылль стрелял в Велёпольского, а в начале августа другой подмастерье литограф Жоньца пытался заколоть маркиза. Оба покушения были неудачными.

Все трое убийц были судимы военным судом и повешены на гласисе варшавской цитадели (гласис — насыпь впереди наружного рва крепости). После казни великий князь-наместник обратился к полякам с воззванием. «Поляки, — так заканчивалось воззвание, — вверьтесь мне, как я вверился вам. Да одушевляет нас единое чувство. Будем трудиться сообща и в мире для счастья Польши, моля Бога, чтобы он благословил наши усилия, и новая эра благосостояния и довольства откроется для отчизны, которую вы так любите»49.

Ответом на это воззвание был адрес, подписанный более чем 300 лицами, требовавший возвращения Польше старинных прав и вольностей.

Таким образом, поляки оставались верны своим требованиям, и брожение во всех слоях населения продолжалось, несмотря на все меры как строгости, так и милости.

Маркиз Велёпольский, пользуясь своим влиятельным положением, энергично принялся за осуществление своего плана — обособления Царства Польского — и провел с этой целью целый ряд мер в гражданском управлении края.

Одновременно активизировал свою деятельность Центральный национальный комитет, в составе которого были польские революционеры — Я. Домбровский, И. Хмеленский, 3. Падлевский, Б. Шварце, С. Бобровский.

Летом 1862 г. в Вильно был создан руководящий орган «красных» в Литве и Белоруссии — Комитет движения (позднее, признав руководящую роль ЦНК, переименован в Литовский провинциальный комитет)50.

Во 2-й половине 1862 г. Провинциальный комитет «красных» возник и на Правобережной Украине. Организация распространилась за пределы Российской империи, на польские земли под властью Пруссии и Австрии.

В середине июня Домбровский предложил свой довольно дерзкий план восстания Центральному национальному комитету. План предусматривал в назначенную для восстания ночь посредством ложных тревог с помощью русских военных заговорщиков отвлечь царские войска от варшавской цитадели и завладеть ею; арестовать или уничтожить наместника и высших военных командиров, захватить крепость Новогеоргиевск (Модлин) в 40 км от Варшавы с 70 тыс. ружей; начать восстание во всех подготовленных к этому пунктах; издать манифест о наделении крестьян землей, после чего расширить восстание на все Царство Польское51. Первоначально план был принят, затем в результате переизбрания ЦНК он был отклонен, хотя подготовка к восстанию продолжалась. 2 (14) августа арестовали Я. Домбровского, который считался лучшим кандидатом в руководители назревавшего восстания. На место Домбровского был приглашен 27-летний 3. Падлевский, находившийся тогда в Париже. Сын богатого польского помещика, проживавшего в Киевской губернии, Падлевский после окончания кадетского корпуса в Петербурге в 1859 г. закончил артиллерийскую академию. Учась в академии, входил в кружок Сераковского. В 1861 г. взял отпуск, побывал в Киеве и Варшаве, затем в Париже принял участие в руководстве Обществом польской молодежи, преподавал в польской военной школе в Кунсо52.

В сентябре 1862 г. в Лондоне уполномоченные ЦНК 3. Годлевский, А. Гиллер и В. Милович встретились с А. И. Герценом, Н. П. Огаревым и М. А. Бакуниным53. В переговорах принимал участие член Комитета русских офицеров А. А. Потебня. В следующем месяце на страницах «Колокола» были помещены документы, отражавшие основные направления русско-польского революционного союза.

В ноябре-декабре 1862 г. в Петербурге состоялась встреча Падлевского и Потебни с членами ЦК «Земли и воли» А. А. Слепцовым и Н. И. Утиным, на которой они договорились о координации совместных действий в восстании, приуроченном к ожидавшейся весной 1863 г. новой волне крестьянского движения в России54. Тогда правительство решило нанести удар по революционным элементам и по предложение Велёпольского в октябре 1862 г. объявило о проведении рекрутского набора по именным спискам, создав угрозу разгрома организации «красных». Чтобы предотвратить уход в армию революционной молодежи, ЦНК вынес решение ускорить восстание.

Итак, как уже говорилось выше, все зачинщики и участники беспорядков, узнав о рекрутском наборе, скрылись в начале января 1863 г. в окрестных лесах. Так, из Варшавы молодежь бежала в леса Кампиносской пущи, образовав первые отряды, вооруженные косами, саблями, охотничьими ружьями.

10 (22) января ЦНК провозгласил себя Временным национальным правительством и опубликовал воззвание, в котором призывал народ к оружию и объявлял «всех сынов Польши без различия веры, племени, происхождения и сословия» свободными и равноправными гражданами страны55.

Одновременно были изданы два аграрных декрета. Первый — о переходе земли крестьян в их собственность без выкупа; помещики при этом должны получить возмещение из государственных средств. Второй — о наделении землей всех безземельных, которые вступят в повстанческие отряды. «Холупники, загродники, коморники, батраки и вообще все граждане, которые живут исключительно на заработок, призванные в ряды войск для борьбы за отчизну, получат, — говорилось в декрете, — по окончании войны в собственность (а в случае смерти — их жены и дети) земельные участки из национальных имуществ не менее трех моргов каждый»56.