Профессор Джефф Скотт читал в UTS курс «Мониторинг эффективности современной высшей школы». Студент-фиджиец с контрастной улыбкой и забавным английским привлёк его внимание. Столкнулись в очереди за кофе, поболтали. Масуд достойно, без нытья рассказал о себе. Нормально, как у всех, семья в порядке, то есть в нищете. Черепахи не ловятся, кокосы пострадали от циклона. Ничего. Выучусь, вырасту, куплю папе тысячу новых курток. Вот только с дипломной работой есть сложности… Ну, забегай, подумаем, решим. Диплом они писали вместе.

Джефф понимал, что нейросеть у парня слабовата. В профессоре, однако, уже сидел крючок, поймавший ряд академических светил от Генри Хиггинса до Филиппа Преображенского — соблазн сварганить человека из амбициозной говорящей обезьянки. Надо лишь замолвить, направить, подсказать. Дать рекомендацию в аспирантуру. Устроить стажёром в аналитический центр UTS. Пригласить в уютный, наполненный книгами дом. Мы в ответе за тех, кого приручили, ещё бы. Если Джефф читал «Собачье сердце», то вряд ли запомнил финал.

Возглавив офис стратегии и качества UWS, Джефф быстро подтянул туда любимца. Масуда назначили сборщиком данных. Бэкграунд студентов, их посещаемость, успеваемость, результаты анкетирования — всей этой информацией заведовал Масуд. Работа была лёгкой, зарплата — офигенной. Отдельный кабинет, доклады, выступления, научные статьи. Тридцать публикаций за шесть лет, естественно, в соавторстве. Данные — проблема любого изыскателя, особенно большие, долговременные — сразу. Масуд небескорыстно помогал её решить. Одним соавтором больше, одним меньше… Иначе — увы: конфиденциальность, нецелевое использование, этический протокол.

С третьей попытки Масуд защитился. Женился на землячке по любви, растили дочь. Он мог себе позволить обе роскоши. Неплохо для сына ловца черепах. Мало для босяка из фиджийской деревни, которому дырка в полу заменяла санузел. Мир отдал ему не все долги. Карьера остановилась, в топы Масуда не брали. Джефф умыл руки, старый засранец, хочет уйти без помех, отработанный материал.

— Нет опыта руководства! — сорвался раз Масуд. — Булшит! Замкнутый круг. Для работы нужен опыт, для опыта — работа. И кого они берут?! Банковского клерка!

— Менеджера.

— Да хоть управляющего! При чём здесь факинг банк? Мы пока что в университете.

— Банк ни при чём, — ответил я, — и опыт ни при чём. В академической сфере, в науке реально подняться до неба. В администрации — нет. Общий лифт не для пентхаусов. Там отдельный лифт, своя ключ-карта. Легче актрисе попасть в Букингемский дворец. Это семейно-политические кланы. Ты должен появиться на свет в конкретном роддоме, учиться в определённой школе. Пускать сопли рядом с нужными детьми. Улавливаешь смог отечества?

— Ни хрена! — сказал Масуд. — На Фиджи лифтов нет вообще. А здесь они есть. И ключ-карта найдётся.

Офис быстро забывает исчезнувших людей. Через месяц-два их имена звучат как неуместный юмор. Спустя полгода — как латынь. Чуть дольше нужно пространству, чтобы выветрить их голоса. Будничный голос Масуда в трубке всё ещё принадлежал кабинету. Зря я ответил. Поздно.

— В порядке, — осторожно говорю, — а ты? Ты где?

— Нормально. Университет Маккуори. Короче, Макс, есть для тебя работа. Надо со статистикой помочь кое-кому. Возьмёшься? Инфу и данные я скину.

— Смотря что делать. И какие данные. И сколько.

— Числовые, грязные. Рутина часа на три, плюс интерпретация. Сколько ты хочешь?

— Восемьдесят в час.

— Ого!

— Моя рабочая ставка.

А ты не путай свою личную шерсть с государственной, — прикололся мой внутренний голос.

— Шестьдесят, — добавил Масуд.

— Семьдесят.

— Жди.

Я управился за два часа, выписал счёт на три. Он перевёл гонорар — аптека. Последовал новый заказ и ещё. Я стал фрилансить на рабочем месте. Разоблачения не боялся: монитор «спиной» к двери, на экране только цифры — молчаливые друзья. Но соломки везде не подстелишь.

Заходит как-то Ева Дэвис из отдела жалоб. У нас был совместный проект. Ева — молодая, но продвинутая сплетница. Обо всех коллегах знает больше них самих. Побаиваюсь я таких людей. Их осведомлённость сродни психоанализу, а может, ясновидению. Показываю ей какой-то скрин, тут — идеально вовремя — «New email. Mahsood Shah». Вмиг удалил, но Ева — девушка глазастая.

— Хм… Ты общаешься с Масудом?

— Иногда, а что?

— Аккуратней с ним, токсичный индивид. В курсе, за что его выперли?