И в поле его зрения вошли щегольские ботинки.

– Гляжу, вы у нас тут с прошлого раза совсем освоились, чувствуете себя как дома, господин Меркулов-младший? – прошипел тихий, завораживающе прекрасный и одновременно жуткий голос.

Перед Митей присели на корточки, ухватили за волосы и вздернули ему голову. Точеное лицо альва оказалось напротив, и выдающийся, как у всех Альшвангов, нос едва не ткнулся Мите в глаз.

– Или рассчитываете на еще один труп? – На губах альва расцвела прекрасная до боли в сердце и такая же чудовищная улыбка.

Наверное, на островах Туманного Альвиона так улыбаются Те, Кто Приходит Из Тумана, входя в дома, оставшиеся без защиты на Самайн, в ночь Дикой Охоты. В этой улыбке была вся красота мира. И вся его жестокость. От этой улыбки веяло смертью – мучительной и неотвратимой.

То есть чем-то привычным и родным!

Митя стряхнул оцепенение перед очарованием носатого альва и схватил его за плечи.

Оттолкнулся изо всех сил, так что взлетел, как на качелях, – его пронесло над перилами, над провалом первого этажа, качнуло обратно… Митя извернулся, мышцы протестующе взвыли от боли, сквозь зубы вырвался задушенный стон…

Дотянулся до обвившейся вокруг ног лозы и сжал ее в кулаке.

Лоза… умерла. Рассыпалась в прах, лишь пыхнуло облачко серой пыли. Митя плюхнулся на пол приемной, прямиком на оброненный пакет с одеждой – оберточная бумага негромко захрустела.

Альва откровенно передернуло, он крупно сглотнул, будто подавляя тошноту, с губ его сорвалось почти змеиное шипение, и он бросился к Мите.

Длинные, уложенные в продуманном беспорядке волосы взвились вокруг головы серебристым облаком… и потянулись к Мите, на лету вытягиваясь в бледно-серебристые ивовые ветви.

Банг! Альв на мгновение замер, получив свертком с одеждой в физиономию. Сверток стукнул его по носу и ляпнулся на пол. Расширившиеся от изумления глаза тут же злобно сузились – и на Митю ринулся целый пучок ивовых ветвей, переплетающихся на лету.

Митя метнулся в сторону и с разгону врезался в украшающий прихожую декоративный столик. Столик с размаху грохнулся об пол…

Не грохнулся. Мгновенно расцепившиеся ивовые лозы поймали его у самого пола и аккуратно отставили в сторону. Еще одна лоза придержала Митю за плечо, не позволяя с шумом врезаться в стену.

– Тиххххха! – зверским шепотом выдохнул альв.

Изящные заостренные уши его зашевелились, ероша серебристые волосы. Вытянувшись в струнку, альв прислушивался к слабо доносящимся сквозь закрытую дверь голосам.

– Не хотите, чтоб ваши родичи меня тут застукали? – прошептал в ответ Митя.

Вместо ответа альв толкнул воздух ладонью навстречу Мите. Невесть откуда взявшаяся ивовая ветвь захлестнулась вокруг Митиной шеи и попыталась придушить. Митя вцепился в нее обеими руками, рассыпая в прах.

– Я понял – вы не хотите, чтоб родичи застукали вас!

– Я хочу знать, что вы тут вынюхиваете, сыскарь!

– Я не сыскарь! – оскорбился Митя.

Вот так он и знал – стоит хоть один раз ввязаться в расследование… А если уж и не один…

Новая лоза вынырнула сзади. Метнулась со скоростью атакующей гадюки и впилась, тоже как гадюка! По шее и щеке мазнуло острой болью. Митя перехватил ветку – ладонь точно в кипяток окунули! Влажная и скользкая, будто покрытая маслом, ивовая лоза все равно рассыпалась, но на ладони остался вспухший рубец.

Глаза альва сверкнули торжеством.

– Что… вам… здесь… надо? – Он принялся быстро-быстро толкать воздух ладонями.

Жгучие лозы ринулись на Митю со всех сторон!

Они атаковали прямо, они изгибались, отскакивали от перил и набрасывались сзади, они взлетали вверх, ударялись об потолок и сыпались сверху. Митя заметался – вправо, влево, вправо. Оттолкнулся от перил, подпрыгнул, перескочил через метнувшуюся в ноги ивовую ветвь, вытряхнул спрятанный под манжетой посеребренный нож в ладонь и с размаху полоснул…

Даннг! Лоза туго спружинила, и наточенный против мертвяков нож в ней завяз! И принялся стремительно чернеть! По лозе словно судорога прошлась, она сжалась, как сжимаются кольца змеи, и… хруп! Посеребренный нож переломился пополам и осыпался мелкими осколками.

Альвийская сила, ивовая лоза была… живой! Она была настолько живой, что нож против нежити просто не мог выдержать этого неуемного потока жизни!

– Ага! – азартным шепотом выдохнул альв, и лозы взбесились совсем.

Вжжжж… вжжж… вжжж… Зеленые клейкие тросы принялись стремительно оплетать крохотную площадку, сжимаясь вокруг Мити в тугой кокон.