Вторая история происходит в современной Германии, на неоклассической вилле в Годесберге (город недалеко от Кельна), хотя на самом деле съемки проходили в местечке Стра (в окрестностях Венеции), на вилле Пизани 153 , в знаменитом «Венецианском Версале» на берегу канала Бренты, где сегодня располагается Национальный музей. У богатого промышленника Клотца (Альберто Лионелло) есть сын, молодой Джулиан (Жан-Пьер Лео), ??????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????. Он никак не хочет заинтересоваться, вопреки всем усилиям отца, его бизнесом. Такова двойная вина сына – он не хочет соответствовать требованиям общества, осуждающего страсть к животным и сыновей, не исполняющих волю отцов. Тем временем Клотц планирует устранить своего конкурента Хердхитце (Уго Тоньяцци), шантажируя его нацистским прошлым. Соперник заявляет в ответ, что знает секрет Джулиана, и обладает не менее мощным оружием для шантажа. Парочка решает объединить бизнес, чтобы увеличить прибыль. Пока они празднуют на вилле объединение предприятий, ?????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????.

Фильм был смонтирован с большим изяществом, противопоставляя прошлое – настоящему, внешнее – внутреннему. «Свинарник» – это притча, перенос одноименной трагедии Пазолини в стихах на большой экран. Центральной темой фильма стал бунт сыновей против отцов, против института семьи, против неокапиталистического общества – кажется, именно это хотел сказать автор – бунт, пожирающий своих детей. Это типичный для 60-х годов сюжет, превращенный Пазолини в метафору. «Каннибал – сын непослушный, Джулиан – сын ни послушный, ни непослушный. Обе попытки пресечены: система не приемлет ни сопротивления каннибала, ни избегания Джулиана: она требует послушания и все»{Bini 1978, стр. 54.}. То же самое говорил и Пазолини: «В первом эпизоде мы видим, как общество пожирает непослушного отпрыска, тотально непослушного, во втором точно так же оно пожирает и отпрыска ни послушного, ни непослушного»{Цит. по Nico Naldini, Cronologia, в R1, стр. CXLV–CCXII: CCII.}.

А сейчас поговорим о трех эпизодах, снятых для коллективных фильмов, чтобы получить более полную картину творчества Пазолини в кинематографе во второй половине 60-х (фильмы на мифологические темы, «Царь Эдип» и «Медея», обсудим в следующей главе).

«Взгляд на Землю с Луны» (1967) – третий эпизод фильма «Ведьмы 154 » (соавторами были Франческо Рози, Мауро Болоньини, Лукино Висконти и Витторио де Сика). В нем вновь, как ранее в «Птицах больших и малых», в ролях отца и сына, Джанчикато Мяо и Бачу соответственно, снялись Тото и Нинетто Даволи. Они живут в фантастическом предместье из разноцветных хижин, и зритель знакомится с ними в момент оплакивания недавно умершей Кризантемы, жены первого и матери второго. В эпизоде рассказывается, как они ищут новую жену и мать, и находят Ассурдину Каи (в ее роли Сильвана Мангано), которая вскоре тоже умирает при попытке самоубийства, предпринятой, чтобы вызвать жалость и добыть денег. Но даже мертвая, она навеки остается с Тото и Нинетто, потому что – как гласит последний титр фильма – «Мораль: что живой, что мертвый – все едино»{C1, стр. 864.}.

«Что за облака?» (1968) – третий эпизод «Каприза по-итальянски» 155 (соавторами были Стено, Пино Дзак, Марио Моничелли, Мауро Болоньини, снявший два эпизода). Пазолини поставил пьесу, шекспировского Отелло, в наивном стиле уличного театра марионеток. В роли коварного Яго выступил марионетка-Тото, а роль Отелло исполнил марионетка – Нинетто Даволи. Отелло сделали совсем недавно, поэтому он спрашивает за сценой у более опытной марионетки Тото, почему его героя зрители встречают без особой симпатии. Тото-Яго объясняет так: «Мы сон во сне»{Там же, стр. 956}. Наивные зрители участвуют в представлении громкими криками и ведут себя жестоко, прыгая в самом конце представления на сцену, чтобы предотвратить убийство Дездемоны. Они набрасываются на якобы охваченного ревностью Отелло и на Яго. Обе марионетки умирают, и все, что остается – это чтобы мусорщик их убрал. Мусорщик (Доменико Модуньо), распевая песню, везет их в своем фургоне на свалку. Брошенные среди мусора, они поднимают глаза к небу и видят облака. «О-о-ой… а это кто такие?», – спрашивает Отелло. Яго: «Это… это… облака…» – «А что такое облака?», – любопытствует Нинетто-сын. Тото-отец отвечает: «Хм…». Нинетто: «Красивые-е-е!». Тото: «О, щемящая красота мироздания!»{Там же, стр. 966}.

Любопытный факт: в фильме в роли марионеток Кассио и Родриго снимались также Франко Франки и Чиччио Инграссиа 156 . На съемках под руководством великого режиссера сицилийские комики превращались на глазах в выдающихся актеров. «Что за облака?» – одно из лучших произведений Пазолини, его «марионетки-философы»{См. Bazzocchi 2007a.} смогли воплотить «глубокие поэтические размышления о смысле жизни, о взаимоотношениях между кажущимся и истинным, действием и намерением, и, прежде всего, между рождением, кратким пробуждением сознания, составляющим суть жизни, и смертью»{Murri 1994, стр. 78.}.

В «С бумажным цветком» (1969), третьем эпизоде фильма «Любовь и ярость 157 » (соавторами были Карло Лиццани, Бернардо Бертолуччи, Жан-Люк Годар и Марко Белоккьо) Нинетто Даволи, беззаботно улыбаясь, идет по виа Национале в Риме, в то время как на заднем плане сменяются картины войны, насилия, современного геноцида (от Вьетнама до холодной войны). В руке невозмутимый Нинетто держит огромный бумажный цветок. Голос Бога (на самом деле сменяющиеся голоса Бертолуччи, Грациэллы Кьяркосси, Альдо Пульизи и самого Пазолини) рассказывают ему, как его невинность легализует чью-то вину. В наказание Бог убивает его электрическим током, как Христос в Евангелии проклинает бесплодную смоковницу.

Пазолини в интервью Джону Холлидэю рассказал про короткометражный евангелический эпизод (следует отметить, что фильм «Любовь и ярость» сначала предполагалось назвать «Евангелие 70-х», а эпизод Пазолини «Невинная смоковница»): «Мне именно этот фильм казался самым таинственным, к нему напрашивались самые противоречивые объяснения. Я понимал его примерно так: в истории бывают моменты, по поводу которых нельзя оставаться в неведении: следует осознавать происходящее, но это не значит быть виновным»{SP, стр. 1368–1369.}. «Веселая и беззаботная прогулка Нинетто […] – последнее “прости” архетипическому миру шпаны, его невинности, что не имеет права на существование в современном ужасном мире, показанном через апокалиптические сцены на заднем плане»{Repetto 1998, стр. 102.}.

В 1968 году Пазолини оказался в новом, довольно деликатном положении из-за стихотворения «Компартия – молодежи!» (было включено позднее в сборник «Еретический эмпиризм» 1972 года), написанного в ответ на столкновения между студентами, оккупировавшими архитектурный факультет в Риме, и силами правопорядка (столкновение развернулось в пятницу 1 марта 1968 года). Произведение готовилось к публикации в журнале Nuovi Argomenti (оно и было в результате опубликовано в № 10 за апрель-июнь 1968 года), однако, в результате погони журналистов за сенсацией, его отрывок сначала появился в Paese Sera от 12 июня 1968 года, а потом оно вышло полностью в L’Espresso от 16 июня, вызвав тем самым широкий резонанс.