Данила во сне повернулся к ней спиной, она обняла его, и тут же его тело подалось к ней, поудобнее устраиваясь в ложбинке ее тела, и она, уютно засыпая, успела подумать: «Нет ничего честнее этого жеста. И неважно, как это называется…»

…Лера увидела его не сразу, только на второй день своего пребывания в клуб-отеле. Там – вот сюрприз! – оказалось неожиданно много русских. Хотя Лера и знала, что россияне уже освоили Средиземноморье, но никак не предполагала, что столь массово. Впрочем, сюда она за этим и приехала: посмотреть на них, бывших соотечественников. После двадцатитрехлетнего затворничества в США она к ним приближалась медленно и осторожно. И даже с некоторым страхом, пожалуй.

Именно по этой причине она не решилась поехать сразу в Россию. Предприняв путешествие по Европе, о котором давно мечтала, она запланировала закончить его отдыхом в Тунисе. В отдыхе она нуждалась, да, после всего того, что пришлось ей вынести за последние два года… Но больше всего ей хотелось посмотреть на своих сограждан. Издалека посмотреть, тайком, – подсмотреть!  – прежде чем она решится поехать в Россию… Куда она съездить мечтала и боялась.

…О своей затее она пожалела в первое же утро. «Эа, мужчина!» – услышала она нетрезвую русскую речь, обращенную к официанту в баре. Молодой тунисец стоял спиной, готовя для кого-то кофе, – отель «все включено», напитки бесплатно и круглосуточно.

Лера посмотрела на говорящего. Он был изрядно пьян, хотя завтрак едва закончился, на часах одиннадцать. Ей стало так стыдно за бывшего соотечественника, что она отошла в сторонку, дождалась его ухода, а затем по-английски заказала чашку кофе – не желала иметь ничего общего с этим позорищем позорным, даже общий русский язык! Впрочем, персонал отеля все равно по-русски не говорил.

К ее большому огорчению, пьяный мужик оказался в отеле не один. На пляже обнаружилась компания человек из семи, и до Леры доносились их разговоры.

– Слышь, – говорила низкорослая женщина с круглым лицом, опухшим от алкоголя. – Как это в песне: «Речка движется и не движется…» У нее глюки, что ль?

– Не-е-ет, – отвечал ей толстый мужчина с мягким складчатым брюшком, – это у него! Он беленькой перебрал! Или нет, он обкурился!

Грохнул смех.

– А это вот, помнишь? «Смотрит искоса, низко голову наклоня»? Ты пробовал так? Пробовал? Нет? Ну попробуй! – Компания дружно принялась изображать указанное действие, давясь от хохота. – Ха-ха-ха! Наверно, это даун был!

– А давайте на байдарке! – внес кто-то предложение. – Надо ж как-то развлекаться!

– Не, лучше на катамаране! – ответила блиннолицая.

– А чо на байдарке не хочешь?

– Так там надо работать! Грести! А на катамаране сядем там себе, а инструктор ведет!

Лера сдернула с топчана свое полотенце и перебралась на дальний конец пляжа, где снова улеглась, подставив тело солнцу, и закрыла глаза, стараясь не поддаваться чувству брезгливости и острого сожаления о своем приезде в этот отель. Но это ее не спасло.

– А где эти? – раздалось у нее над головой.

– Лица моют!

«Раньше говорили «умываются», – удивилась Лера. – Моют – руки, а лицо – умывают. Неужели русский язык так сильно изменился за это время? Ну, всякие новые слова – это хоть как-то понятно. Но отчего изменились старые?» Лера приоткрыла глаза. Мимо нее шли разболтанной походкой двое, мужчина и женщина, опухшими лицами и плотными коренастыми телами похожие на предыдущих.

– А чего это они? – заинтересовался мужчина.

– Ну, я им в номер позвонила, они спали, а теперь моют лица.

– Они чего, после обеда присели?

– Все после обеда присели! Ты как думал! Теперь вот кока-колу пьем, водичкой запиваем… А то ж до вечера надо дотянуть.

«Присели » – значит выпили», – догадалась Лера, и ей очень захотелось уехать отсюда. Но две недели были оплачены вперед, и позволить себе роскошь выбросить деньги на ветер она не могла. Она лишь твердо решила сделать вид, что никакого отношения к «этим русским» не имеет. В отеле знали, что она приехала из США, к ней обращались по-английски, – оставалось только сделать вид, что русской речи она вовсе не разумеет.

Не реагировать. Игнорировать.

Она перевернулась на живот и стала смотреть, как на волейбольной площадке играют под палящим солнцем какие-то сумасшедшие. Правда, они уже прилично загорели, и вряд ли им грозит ожог, но все же… Голоса до нее долетали смутно, она не могла разобрать слов и определить, к какой национальности принадлежали люди, но они были трезвыми, что уже радовало. Несколько силуэтов радовали глаз, ничего общего с низкорослыми, генетически мутировавшими алкоголиками, и Лера сочла, что это добрый знак. Она не позволит испортить себе отпуск!