– Кроме того, вы упомянули, милорд, также о первом министре. Вам, вероятно, неизвестно, что этот герцог и один из господ Кантариди, которые совершили с вами преступную сделку на продажу промыслов, – одно и то же лицо.

– Вот как? А вы знали об этом все время? – сказал сэр Чарльз, вставая, и усы его ощетинились.

Господин Аткин затрепетал и поник головой.

– Счастье ваше, – прошипел лорд Орпингтон, – что вы нужны мне, иначе я приказал бы матросам немедленно утопить вас в той нефтяной луже, в которую этот ваш достойный приятель превратил рейд. Мне было бы очень приятно посмотреть, как дрыгнули бы в воздухе ваши пятки. Но я успею еще доставить себе это удовольствие, если только вы не окажетесь достаточно благоразумным, чтобы хоть раз в жизни честно выполнить поручение.

– Я готов, сэр, – поклонился трепещущий Аткин.

Сэр Чарльз опять сел и положил ногу на ногу.

– Все очень просто, – начал он. – Сегодня я получил от короля неслыханное оскорбление. Мне передана радиограмма за подписью главы правительства, которой я не могу подыскать подходящего названия…

– Можно узнать, какая именно? – смиренно осведомился господин Аткин, и живот его заколыхался от внутреннего смеха.

– Незачем, – вспыхнул сэр Чарльз, – вас это не касается, – он оглянулся, поднял с пола смятую бумажку и сунул ее в карман, не заметив предательской улыбки, обнажившей зубы отставного президента.

– Словом, после этой радиограммы я не намерен ни минуты больше терпеть дальнейшего издевательства разбойничьей шайки надо мной и над моим великим монархом, которого я представляю здесь. С Максимилианом должно быть покончено в ближайшие два дня, и я поручаю это вам. Если вы это сделаете, я обещаю вам свое покровительство в Наутилии, высокое положение в нашем свете и благосклонность его величества. Если нет – мне не приходится повторять, что вас ожидает.

– Но что же именно можно сделать, сэр? – спросил побледневший Аткин. Вы, простите меня за дерзость, сделали большую оплошность, уничтожив республиканский строй, искренне расположенный к вам и к особе вашего повелителя и нашего высокого друга. Совершить новый переворот не так просто, учитывая большую популярность, которой пользуется Максимилиан в среде наших капитанов и различных подонков и отребьев населения. Чем можно привлечь их на нашу сторону?

Сэр Чарльз молчал. Господин Аткин осмелился повторить вопрос.

– Видите ли, милостивый государь, – наконец заговорил лорд Орпингтон, я думаю, поздно разговаривать об ошибках. Но есть еще выход. Когда я отправлялся в это проклятое плавание, его величество удостоил меня секретной запиской, в которой он излагал мне свои планы. Среди его предначертаний имелся совет: выяснить, как относится население Итля к возможности присоединения страны к государственному организму моей родины, на условиях той автономии, которой пользуются все колонии Наутилии и которая предоставляет им исключительно широкую свободу. Вот об этом плане я и хочу знать ваше мнение.

Господин Аткин задумался. Мозг его заработал с лихорадочной быстротой, и он мысленным взором проник в будущее. Ему представилась жизнь в Наутилии, блестящее положение при величайшем дворе и связанные с ним возможности, и он даже облизнул губы.

– Я думаю, сэр, – ответил он взволнованно, – что все разумные и лучшие слои населения примут эту возможность с искренней радостью, как единственный способ обеспечить стране нормальную жизнь и развитие ее неисчерпаемых богатств. Но король вряд ли уступит добровольно свой королевский колпак. Произвести этот coup d'etat [9] будет гораздо труднее, чем предыдущий, и он будет стоить много крови.

– Значит, нужно устранить короля, – спокойно ответил сэр Чарльз.

– Как? – спросил господин Аткин, обращаясь в вопросительный знак.

Сэр Чарльз посмотрел на него пронизывающими глазами.

– Я думаю, – раздельно и жестко сказал он, – в вашей стране, как и во всякой, есть анархисты и террористы…

Господин Аткин вздрогнул и уставился на наутилийского вождя безумными глазами.

– Сэр… я не решаюсь вас понять… Неужели… вы хотите?..

– Что? Я ничего не хочу, – возразил сэр Чарльз с изумительным спокойствием, – и я не имею права ничего хотеть. Я не могу вмешиваться во внутренние дела вашего… отечества, но анархисты могут захотеть…

– Я… я не могу… я не решаюсь на такое неслыханн… – выдавил господин Аткин.

– Ну, если вы не решаетесь, мне придется обратиться к другим, а вам напиться нефти, – остановил его сэр Чарльз и протянул руку к звонку.

– Сэр… ради бога… не нужно… я… я сделаю все, – залепетал вскочивший Аткин.

– Хорошо, – ответил сэр Чарльз, – вы благоразумны. Теперь слушайте. Послезавтра торжественный день рождения моего повелителя. Я сейчас же снесусь с правительством короля Максимилиана и предложу примирение. В знак примирения рождение моего короля будет пышно отпраздновано нами вместе в Порто-Бланко. Я и король будем принимать парад. Король отправится на площадь из дворца. По дороге… вы понимаете?.. Ну, а тогда, во избежание анархии, отряды десанта захватывают город, тут же плебисцит, и пьеса кончена.

– Это совершенно гениально, – искренне восхитился господин Аткин.

– А сейчас вы отправитесь на берег для подготовки.

Сэр Чарльз позвонил.

– Милый друг, – приказал он флаг-офицеру, – скажите казначею, что я прошу его выдать господину Аткину сумму, которую он сам назначит, и приготовьте вельбот.

– Слушаю, сэр.

Господин Аткин встал.

– Я, право, не знаю, – сказал он в задумчивости, – к кому мне обратиться?

– Ну, – ответил сэр Чарльз, – мне кажется, это вас не затруднит. Я думаю, что в этой необычайной стране нет ни одного негодяя, с которым вы не имели бы тесной дружбы.