Дальше мы шли под проливным дождем. Я спотыкался и скользил в грязи. От обеда, которым накормила меня Миэ, не осталось даже воспоминаний. Я готов был ругаться и ныть одновременно – вот тебе и прекрасный прогноз сияющих облаков, но, глядя на шагающего впереди Лана, отбрасывал эти мысли и старался приноровиться к его странному маршруту, состоящему из долгих переходов и резких поворотов на ровном, лишённом каких-либо заметных ориентиров месте.

К вечеру с вершины очередного холма мы увидели деревья, обозначившие границу степи. В другой ситуации я бы залюбовался открывшимся видом, но сейчас, промокнув насквозь, начиная замерзать на холодном ветру, устав до изнеможения, я мог только удивляться выносливости своего спутника. Он еще прибавил шаг, уже почти бежал. А во мне росло убеждение, что охота идет вовсе не на меня.

Стало совсем темно. Будем надеяться, что маневры Лана, напоминающие прыжки сумасшедшего зайца, собьют погоню с толку. Если они идут по нашим следам, им предстоит трудная задача.

Через небольшой лесок мы вышли к реке, за которой в сумерках показалось поле и ряд небольших домов. Лан двигался прямо к ним. Моста не было. Не надеется же он перепрыгнуть реку? Но в кустах, растущих у самой воды, обнаружилась небольшая лодка. Лан вытащил ее на глубину, помог мне забраться в нее, потом сам запрыгнул в легкое суденышко, сел на весла и в несколько гребков оказался у противоположного берега. В обратном порядке мы вылезали на берег – выпрыгнул из лодки Лан, подтащил ее к берегу, помог выбраться мне. По правде говоря, у меня уже руки и ноги не гнулись от усталости и холода.

Как мы вскарабкались на высокий берег, пробирались вдоль чьего-то огорода, а потом стучали в дверь какого-то дома – помню с трудом.

Дождь продолжал поливать, как из ведра. Казалось, еще немного, и он смоет с нас одежду. Но вот дверь открылась, в доме горел свет, пахло уютом и теплом. На пороге стояла высокая седая женщина с невероятно яркими синими глазами.

– С возвращением, сын, – сказала она.

Через мгновенье Лан исчез в облаке белых локонов.

– С вами все в порядке? У меня весь день сердце не на месте, – спросила женщина, пропуская нас внутрь.

Дом был огромным: длинные коридоры расходились в разные стороны, легкие полупрозрачные занавеси со странными орнаментами, напоминавшими не то микросхемы, не то нейронные сети, заменяли двери. Стены из резного дерева, как кружевные ширмы, разделяли пространство.

Пока я изумлено озирался по сторонам, мать Лана провела нас по коридорам вглубь этого шелестящего лабиринта, в центре которого располагалась гостиная. Мебели почти не было, на дощатом полу лежал ковер, отливавший шелковым блеском в свете причудливых светильников. Зеленоватый рисунок заплетал золотистый фон. Я обошел его, чтобы не залить водой, стекающей ручьями с промокшей одежды. У одной из ажурных деревянных стен стояло несколько низеньких скамеечек, заваленных подушками, и такой же маленький деревянный столик, покрытый перламутром.

– Мама, это Дан. Он пришел из Леса, – произнес мой немногословный друг.

Женщина, прищурившись, осмотрела меня, а потом широко улыбнулась и протянула руку.

– Меня зовут Ириэль, – я пожал узкую ладонь, которая оказалась теплой и по-мужски сильной.

– Данил, но все зовут меня Дан. У вас очень красиво, – добавил я, искренне восхищаясь убранством дома.

– Мама – мастер иллюзии. Конечно, здесь красиво, – сказал улыбающийся Лан.

Да ладно, он умеет улыбаться?

– Так это все не настоящее? – я потянулся к столику, чтобы убедиться в его реальности.

Лан и Ириэль улыбнулись одновременно и очень похоже.

– Конечно, настоящее.

– Просто у мастеров иллюзии безупречный вкус, – уточнил ушастый.

– Иллюзию ты увидишь завтра, – заинтриговали они меня.

– Ну хватит болтать, быстро раздевайтесь, и лезьте в бассейн, – скомандовала Ириэль, – вода как раз нагрелась.

Я в изумлении вытаращил глаза – бассейн? Лан тоже поднял брови, но, видимо, по другой причине. Его не впечатляла перспектива купаться вместе со мной.

– Пусть Дан купается первым, – подтвердил он мои мысли, – а я пока переоденусь и помогу приготовить ужин.

– Все уже готово. Бегом переодевайся, пока не залил мне ковер, а я покажу Дану дорогу.

Третий закон Ньютона и перезрелые фрукты мне в голову! Передо мной был настоящий бассейн. Небольшой, выложенный бежевой и голубой мозаикой, повторяя тот же рисунок, что и на ковре в гостиной. На невысоком бортике лежали полотенца. От воды поднимался пар. С четырёх сторон стояли фонарики из голубого стекла.

– Когда искупаешься, приходи к нам, – сказала женщина и исчезла в коридоре колышущихся занавесок.

Я огляделся по сторонам. Стены вроде не были прозрачными, может это иллюзия, как односторонние зеркальные стекла? Я выглянул наружу и, вытянув шею, попытался изучить стену. Через нее бассейна видно не было, но я так и не понял, из чего она сделана. Больше я не тратил время на размышления и, скинув с себя мокрую одежду, полез в воду.

Нырнув, я открыл глаза и увидел, что стены и дно маленького бассейна выложены не плиткой, а разноцветными камешками, на которых играли блики света, проходящего сквозь воду. Рядом с одним из светильников нашлось мыло. Я с удовольствием намылил волосы и опять нырнул – бассейн оказался довольно глубоким. Ох и здорово же, продрогнув до костей, погрузиться в теплую воду!