— И возникает дилемма…

— Она самая, я уже не раз прогонял такое в голове и пришёл к одному возможному варианту развития событий. Сам попробуешь догадаться?

Профессор кивнул и погрузился в собственные мысли минут так на десять.

— Зная тебя… и кто ты такой… даже как ты любишь действовать… я думаю, что есть два выхода: первое — это их выкуп. Ты предложишь что-то такое уникальное и непостижимое, ради чего они молча и не глядя на тех, кого отдают, пойдут на обмен. Но этим ходом ты сделаешь их сильнее, что, в свою очередь, может спровоцировать их на атаку как на тебя, так и на других выживших. Баланс будет нарушен.

— Неплохо. Что ещё?

— Илья. Ты говоришь с тем, кто преподаёт выживание, я умею думать, и у меня много теорий. Вот, например, второй вариант. Обмен. Ты либо случайно, либо специально возьмёшь в плен парочку или больше солдат или влиятельных личностей, предложишь обмен на вторую кучку людей, скажем, под предлогом нехватки своих специалистов. Третий вариант и самый плохой для всех, это дождаться, когда на них нападут, тайком проникнуть, используя брешь в обороне, после чего найти свою семью. Но тем самым ты рискуешь потерять крупного союзника, как я понял, вы откровенно с ними не воюете.

— Если честно, я в шоке с его выводов, он прав практически во всём…

— Увы, профессор, но тут вы правы, одно без другого невозможно. У каждого выбора есть свои последствия, и мы с вами только что обговорили очевидные нам. Вот только есть такая штука, как… случайность. Или событие, о котором нам не сообщат заранее, а там и весь план может пойти наперекос.

— Говоришь так, будто повидал очень и очень многое.

— Профессор, я не повидал и половины того, чего хотел, но жизнь меня так учила, что я привык планировать практически всё, даже то, что делать в том случае, если вы мне подсыпали яд в стакан, хотя вы этого и не делали.

— Я что, похож на самоубийцу?

— Вот и я о чём, а ещё Касия застыла над вашей головой, но это вы и так заметили.

— Ещё с того самого момента, когда сел в это кресло. С тобой интересно общаться, Илья. Хоть с кем-то можно поговорить логически и открыто.

— Рад это слышать. Ещё чашечку?

— Не откажусь.

Мы выпили ещё по кружке травяного чая.

— Что такое, Илья? Опять сообщение пришло?

— Опять… слушайте, может, это и глупо, но быть может, вы знаете здешних богов, вернее, игроков, они единственные, кто не добавил меня в личные враги. Крехкей и Фокума.

Чашка с рук Нинока полетела вниз, попутно расплескав содержимое… и кажется, он их точно знает…

Нинок, услышав имена явно каких-то старых знакомых, очень медленно и настороженно повернулся ко мне лицом. Глаза выпучены настолько, что готовы вот-вот выпасть из глазниц, а от весёлого настроения не осталось ни следа. Произнёс настороженно, медленно и вдумчиво, тщательно подбирая каждое следующее слово.

— Илья… ты это сейчас серьёзно? Или нашёл в своих записях и решил так надо мной пошутить? Думай над ответом и очень тщательно.

— Серьёзно, Нинок. Насколько я понял, это твои старые знакомые?

— Можно и так сказать… Я не знаю, быть может, они забыли меня, а может и нет… У тебя с ними связь?

А в глазах такая надежда, что тут я не удержался, правда Хайд посоветовал приколоться над профессором, но к счастью для Нинока, делать этого я не стал, пока не стал.

— Есть связь, тут что-то вроде божественного чата, как бы это нелепо ни звучало, то есть могут общаться только высшие игроки, которые дотянулись до пика своего развития в этом мире.

— Всё не так просто… Видишь ли, те, кого ты так ласково назвал, Крехкей и Фокума, это не игроки… они вообще никогда прежде не проходили испытания, они реальные боги этого сумасшедшего мира… Сейчас поясню, когда всё это началось и Академия только-только заключила некий договор с этим миром, что он выживет, но должен стать неким испытанием для игроков, эти две, скажем, богини были тут раньше всех, и именно с ними был заключён тот самый договор, — Нинок почему-то покраснел, оборвавшись на полуслове, но быстро продолжил, уже тщательно подбирая слова, что меня немного насмешило, и возникли кое-какие подозрения касательно его персоны, что-то он явно недоговаривает.

— Я так понимаю, потом всё пошло наперекосяк?

— Я не знаю… я вообще думал, что всё произошедшее было вполне рабочим, в том смысле, что сами Крехкей и Фокума ещё тут… Вот только выяснилось печальное, во время расследования в самой Академии их заперли, лишили силы в каком-то измерении, сделали пленницами, но я не знал, что они в своём уме и трезвой памяти… А то, что с ними есть связь… слушай… Илья, я знаю, что это не моё дело и прошу слишком многого, но можно тебя попросить передать кое-что?