Прибывшие медики уложили девушку на гравиносилки и поспешили прочь. Прошло около двух часов, прежде чем нас построили для объявления результатов. Ребята шушукались о том, что один из кадетов прошёл преграду с верёвками необычным способом – он не полз под ней, а прыгал через неё и ни разу не задел. Я не мог понять, как это вообще возможно.

– Нье' Товен!

То, что мою фамилию назвали самой первой, стало для меня полнейшей неожиданностью. Её высочество Микаэлла нье' Тарку-Ринд подошла ко мне, пожала руку и, улыбаясь, сообщила:

– За то, что вы, кадет, – она выделила это слово, – не оставили товарища в беде, искин школы присудил вам дополнительные баллы за последний экзамен; это вывело вас на первую строку рейтинга.

Я сглотнул и поклонился. Великая точка начала, когда я увидел девушку, которая помогла мне с экзаменом по математике, прыгавшей на одной ноге, не раздумывал ни секунды.

Я с детства видел, как виги – да и не только они – помогают друг другу. Отец учил нас, что на станции все свои, все родные, и неважно, кто ты, уборщик трюма или высококвалифицированный инженер. Только держась друг за друга, за руки, щупальца, клешни, лапы, мы можем выстоять против врагов.

Тогда я подхватил её и понёсся дальше. Она оказалась лёгкой, а её волосы очень приятно пахли карамелью. Сладкой, тягучей, вкусной карамелью. В доме на Франгаг мама иногда готовила её сама, и этот запах – запах детства, праздника – запомнился мне на всю жизнь.

Я задумался.

А помог бы я этой девушке, не помоги она мне? Да. Однозначно да. Но она, конечно же, не прошла. Её скорость после травмы упала, и, скорее всего, её фамилия оказалась в последней десятке.

Между тем господин нье' Ходсек зачитывал фамилии тех, кому предстояло учиться со мной. Должны были зачислить ровно тридцать четыре души. Именно столько вигов ежегодно поступало в школу, и конкурс обычно просто огромный! Полноватый нье' Ходсек остановился. Слово взял ректор – Лунморт нье' Тарку.

– Поздравляю кадетов первого года обучения! Хочу вас обрадовать. – Он усмехнулся. – Ваш класс – экспериментальный.

В шеренге кадетов зашептались. А ректор продолжил:

– На вашем классе мы испытаем новую методику подготовки смотрителей: вас разобьют на семь звеньев, по пять вигов в каждом. Участников звена, как и его лидера, подбирал искин школы, основываясь на личностных характеристиках и уровне знаний кадетов.

По шеренге снова прошёлся шепоток. Я понимал своих одноклассников: нас тридцать четыре, а звеньев семь, в каждом должно быть по пять вигов… Мои мысли прервал ректор:

– Тридцать пятым членом вашего класса станет кадет нье' Фиард. Госпоже нье' Фиард начислены дополнительные баллы по результатам собеседования, и искин школы добавил ей очки за последний экзамен за волю к победе. Кадет нье' Фиард, несмотря на сломанную ногу, не оставила трассу и продолжила двигаться по ней, стремясь завершить экзамен.

Нье' Фиард?! Фиард?! Я тащил на себе отродье нье' Фиарда?! Я помог сдать экзамен девке нье' Фиарда?! Великая точка начала, почему ты так зло пошутила со мной?! Выродок нье' Фиарда теперь будет учиться со мной в одном классе, и я сам, своими руками, поспособствовал этому?!

В школьном катере я сел как можно дальше от неё. Просто не мог находиться рядом с ней. Буквально ежесекундно я ощущал потребность сжать свои руки на этой тонкой белой шее и сдавить её.

На коммуникатор пришло сообщение.

Дживс: 3Л-48.

Ниже шло разъяснение: мой отсек находился на третьем кольце, он сорок восьмой слева, если двигаться к лифтам.

Я заметил, что все мои одноклассники уткнулись в коммуникаторы – всем пришла информация о заселении.

***

Впервые войдя в отсек, в котором проведу следующие пять лет, я нашёл его очень скромным. Моего отца никто не назвал бы любителем роскоши, но наши отсеки на станции помощи смотрителям были значительно комфортнее. Впрочем, отсек мало отличался от домашнего: кровать, санузел и душ, стол и пару кресел. Кадеты много времени проводят в аудиториях, к себе возвращаются лишь делать задания и спать.

Завтра нам предстояла экскурсия по школе. Она начиналась после завтрака, и только на следующий день мы отправлялись на занятия.

Экскурсия оказалась довольно скучной (у отца на станции было гораздо интереснее) – нам показали учебные аудитории, лаборатории и теплицы, спортивные залы. Только пара помещений вызвали у меня хоть какой-то отклик: стояночные доки с учебными катерами и, как ни странно, трюм.

Увы, только на третьем курсе кадетов допускали к полётам на учебных катерах. Снова поднялась волна тоски по Лире.