Шрифт:
Должен ли я что-то уплатить, спросил я.
«Ах, оставьте. Я рада вашему прибытию».
Разве она меня знает?
Она развела руками: «Кто же вас не знает».
Я понял, что мне не следовало приезжать. Из вежливости я поинтересовался, часто ли… э?..
«Часто ли приезжают к нам? Да, туристы иногда; всё-таки есть на что поглядеть… Что касается посетителей вроде вас, то, как вам сказать. Могло быть и больше».
Она уставилась на меня, у неё были мертвенно-чёрные глаза без зрачков.
Мне стало как-то не по себе, я возразил:
«Прошу прощения, princesse [2] , я тоже в некотором роде турист».
Владелица острова подняла брови.
«В самом деле? Мне кажется, вы ошибаетесь. Что же вас привело сюда?»
«Вы только что сами сказали. Поглядеть».
«Так, так. Поглядеть, – сказала она, кивая. – Между прочим, здесь много ваших коллег. Я хочу сказать – которым, как и вам, только здесь и место…»
В эту минуту из коридора выступило шествие.
2
княгиня (фр.).
Впереди шагал циклоп-мажордом, теперь он был в белом, в белых перчатках, на голове накрахмаленный колпак, из чего следовало, что он исполнял одновременно обязанности шеф-повара. Сразу же скажу, что он исполнял их отменно. На вытянутых руках шеф нёс на подносе овальное блюдо под серебряной крышкой. Следом за ним шёл худенький, бледный, очень красивый мальчик в опрятном чёрном костюмчике, в коротких штанишках и чёрных чулках, нёс второй поднос. За мальчиком двигался некто высокого роста, тощий, без всякого выражения на лице; я говорю, на лице, но у него и лица не было: так, что-то неясное. Этот персонаж катил перед собой столик-тележку.
Компания расставляла бокалы, тарелки с вензелями, соусники, раскладывала приборы и салфетки, в центре был водружён огромный, как баобаб, канделябр. С некоторым ошеломлением взирал я на пиршественный стол; хозяйка гостеприимно обвела трапезу пухлой рукой в кольцах.
«Надеюсь, вы отдадите должное… Наша кухня унаследовала секреты этрусков».
Спрашивается, какая может быть особенная кухня на островке величиной с воробьиный нос. И причём тут этруски? Я поблагодарил, для начала выпили по рюмке чего-то зелёного и жгучего. Была предложена лёгкая закуска: пикантный пирог, омлет с трюфелями и торт из овощей. После чего домоправитель разлил по бокалам вино цвета грозового заката. Поднял серебряную крышку.
«ConigНо arrasto alia ligurel» Это был жареный кролик по-лигурийски. Мы подняли бокалы.
«Поздравляю с прибытием».
В своём углу доберман по имени Черберо, которому повязали вокруг шеи белый фартук, с увлечением хлебал что-то из глиняной миски.
«Ну как?» – несколько свысока осведомилась хозяйка.
Я объявил, что давно уже не ел такого вкусного coniglio по-лигурийски.
«А вы уверены, что вам вообще когда-нибудь приходилось пробовать это блюдо?»
Мальчик бегал вокруг стола, убирал тарелки, ставил чистые. Явилось вино цвета северного сияния.
«Вы, конечно, думали, что никто здесь не интересуется литературой. С одной стороны, вы правы…»
«Abbachio alia romanal» (Римский молочный барашек под соусом).
Человек с лицом без лица, занявший пост перед аркой, зычным голосом объявлял перемены, обращаясь скорее к кому-то в коридоре, чем к сидящим за столом.
«Сильвио, не так громко… – попросила госпожа. – Да, вы правы. Для быдла, которое именует себя цивилизованным обществом, больше не существует ни Вергилия, ни Данте, ни Шекспира. Для него и вы не существуете… Ничего не поделаешь. Нужно выбирать: или демократия – или культура».
«Cima alia genovesel» (Фаршированный ягнёнок по-генуэзски).
Вспомнилось, что я с утра ничего не ел. Утро казалось очень далёким. Проглотив первый кусок, я счёл уместным заявить, что давно не отведывал такого чудного молочного барашка и такого восхитительного фаршированного ягнёнка.
Старуха вытерла увядший рот салфеткой.
«Не могу утверждать, что чтение ваших произведений доставило мне безусловное удовольствие. Но, – она подняла палец, – возбудило интерес. А это уже кое-что значит, не так ли? Давайте поговорим о вас».
«Обо мне?»
«Боже мой, о ком же ещё. Мне известна ваша биография… в общих чертах».
«Saltimbocca alla romana!» – вскричал сухопарый герольд. (Рулет по-римски с ветчиной и шалфеем).
«О! – сказал я. – Обожаю рулет».
«Подытожим в двух словах… Мне известно, что вам не было пятнадцати лет, когда вы сбежали от домашних. Вас нашли в южном городе, в гавани, где вы пытались уговорить какого-то капитана дальнего плавания помочь вам бежать за границу. Он оказался порядочным человеком… Верно?»