– Как давно я не слышал такой тишины, – блаженно заметил рокер и поддел ногой камешек.

– А я думала, что музыканты всегда хотят что-то слушать, – наивно ответила Яна.

– Детка, спроси любого человека, который занимается музыкой, чего бы он хотел больше всего на свете. Каждый тебе скажет, что очень хочет тишины. У меня, хвала Богам, начался отпуск.

– Разве летом музыканты не работают?

– Смотря какие. Нет, в августе у нас будет пара выступлений на большом фесте, но так мы отдыхаем. В мировое турне нас пока ещё не позвали. Мы стадионы собирать не будем.

Андрей криво усмехнулся.

– А ты хотел бы?

– И да, и нет. С одной стороны – это огромные деньги и отдача от фанатов, но с другой – постоянная работа, большие затраты, раздутый штат техников и прочие прелести вроде работы летом.

– Ты так говоришь о творчестве, будто для тебя это обычная работа.

– А для меня это и есть труд, которым я занимаюсь, детка. Кто-то лечит людей, кто-то выпекает хлеб, другие учат детей, да мало ли на свете трудяг, а я тружусь в музыке. Наверное, это самый большой минус.

– Почему? – искренне недоумевала Яна.

– Потому что когда музыка – это хобби, ты и вкладываешь в неё всю душу и горишь делом, а когда музыка превращается в работу – не растерять творческий запал очень тяжело.

– Никогда о таком не думала.

– Да никто об этом не задумывается, пока не столкнётся сам.

Андрей остановился и взял Яну за руку.

– Закрой глаза, девочка.

Блондинка послушно выполнила просьбу.

– А теперь просто слушай. Слушай, как шепчет в деревьях ветер, как шелестит трава и пробегают в норки пугливые мышки. Не подглядывай, прочувствуй это. Да, такая тишина прекрасна, потому что звуки в ней так естественны и созвучны с нашей природой, мы не воспринимаем их как шум.

Рокер замолчал и тоже сосредоточился на лесе. Яна пыталась уловить хоть что-то, но была слишком молода для такого глубокого восприятия, да и с детства видела только город, привыкла к его шуму. Она не выдержала и открыла глаза. Первое, что увидела девушка перед собой, было отрешённое лицо любимого мужчины, который весь ушёл в свои ощущения.

– Я ничего не чувствую, – пожала плечами Яна.

– Жаль, – выдохнул Андрей и посмотрел на блондинку, – Молодая ты, пока не понимаешь того чуда, в котором живёшь.

Он стиснул её ладонь и сделал шаг по дороге. Так оба продолжили неторопливую прогулку. Навстречу им стали попадаться такие же гуляющие, но в этом части парка это были, в основном, люди зрелого возраста. Наконец, они вышли к большому пруду слегка заросшему зелёной ряской. Мутную водную гладь мерно рассекали утки, а на берегу грели пёрышки голуби и шумные воробьи.

– Я раньше любила кормить уточек, – призналась Яна.

– Надеюсь, не хлебом? – спросил Андрей.

– Хлебом.

– Бедные уточки, они потом мучились животом.

– Почему это?

– Если честно, то я сам только недавно узнал о том, что уток нельзя кормить хлебом. Точнее, кормить можно, но только, если совсем плохо с едой. А ещё они, наверное, единственные птицы, которым нужна соль.

– Откуда ты столько знаешь? – удивилась девушка.

– Я знаю мало, чем больше узнаю, тем всё больше кажется, что ничего в этой жизни не знаю, – признался мужчина.

– Разве так можно?

– Можно. А разве у тебя, детка, не появляется тонна новых вопросов, когда ты что-нибудь узнаёшь?

– Нет, – честно призналась Яна и улыбнулась.

Андрей вздохнул, была в этой улыбке щемящая пустота. Девочка была очень хороша и непосредственна, но и вместе с тем жила в каком-то другом измерении. Она была слишком молода.

– Что не так? – спросила девушка.

– Да всё так, просто я подумал о том, что между нами пропасть из-за возраста. Займусь тобой и твоим воспитанием. Хочу чтобы ты выросла не такой же, как все или большинство.

– А зачем тебе это? Разве я не нравлюсь тебе такой, какая есть?

– Нравишься, детка, я не собираюсь тебя переделывать, я хочу дать тебе новое.

– Ты говоришь, как суровый отец, а отец у меня уже есть.

– Я не отец, а твой Верхний, так что разницу ты ощутишь.

Они стояли на краю пруда и смотрели, как утки принимали ванну, ныряя под воду.

– У меня и так есть институт.

– Институт не научит тебя тому, чему тебя буду учить я. Яна, запомни ещё одно правило: не пререкайся со мной, а, если уж решила, то будь добра привести веские аргументы. Нет аргументов – подчиняйся, иначе тебе будет очень больно. Урок усвоен?