— И что было дальше? — с замиранием сердца спросила Ингве, как только смолкла тагельхарпа, а в зале повисла тишина.

— Они жили долго и счастливо, мояпрекрасная дочь ярла. И некоторые верят, что живут до сих пор.

— Ну это уж вообще брехня! — заявил отец Ингве, и все в зале задвигались и заговорили. — Да и вообще, как это так: женщине жить без кола и без двора, вне рода, одной?

— Вдвоем, — с прежней светлой улыбкой поправила незнакомка. — А что до вашего «как», так ведь не попробуешь — не узнаешь.

И вот ведь что примечательно: хоть и отвечала она ярлу Бьёрнсону, но смотрела только на Ингве. И во взгляде этом читалось что-то особое — сильное и важное.

Не имея возможности выдержать это напряжение, Ингве зажмурилась, сжала пальцами виски и… будто бы укололась. Причем так сильно, что показалось — кровь пошла. Но ее на пальцах не было, да и, когда Ингве подняла голову, оказалось, что синеглазая рассказчицатоже пропала — будто и не стояла рядом минуту назад.

Ингве зашарила взглядом по сторонам, а потом, не обращая внимания на окрик отца, метнулась к полузанесенному снегом окну. И, чудом не опоздав, все же увидела, как метель укрывает собой две человеческие фигуры — одну повыше и помощнее, вторую ниже, стройнее и стремительней в жестах. Эти двое шагнули в пургу рука об руку, а следом за ними в закрутившийся вихрь прыгнул, спружинив на мягких лапах, большой серо-снежный волк. Миг — и никого не стало. И только сердце колотилось где-то в горле, а лоб горел так, будто в него и на самом деле впивались острые терновые иглы.

— Что с вами, моя госпожа? — тревожно спросил подбежавший Роар.

— Да, что там с этой малахольной? — рыкнул из-за стола ярл Бьёрнсон, а после потребовал себе еще грога.

— Со мной? — переспросила Ингве, тряхнула головой, избавляясь от того, что мешало и давило, и улыбнулась, глядя Роару глаза в глаза. — Со мной все хорошо. Потому что я только что поняла кое-что очень важное.

— Что же? — Роар стоял совсем близко, и в его глазах вдруг начала рождаться пока еще совсем робкая, очень неуверенная, но уже расправившая белоснежные крылья надежда.

— Что я тоже хочу попробовать и узнать, каково это — жить без рода и без племени, без кола и без двора. Но зато вдвоем и счастливой.

Они ушли из таверны среди ночи, прихватив лишь своих лошадей, запас провизии и теплые плащи. После отец и оставшийся с носом жених — престарелый ярл Керкегор — потратили много времени и денег, чтобы сыскать и вернуть Ингве, чтобы найти Роара и вздернуть его на первом же суку. Но ничего у них не вышло — так и не угомонившаяся к утру метель действительно скрыла все следы.

Хотя кое-кто и сегодня уверен, что это была магия…