Историко-социологические исследования важны еще и потому, что развитие теоретической социологии и теоретических обоснований интеллектуальной истории возможно только на основе эмпирического материала. Отечественный исторический материал, осмысленный социологически, дает основу для теоретической разработки темы российских социальных движений. В то же время существующие зарубежные концептуальные социологические модели служат дорожными указателями для исторического исследования и создания отечественной традиции их изучения.

Нет сомнений, что изучение общественных движений, как «исторических», так и современных, как и развитие теоретического обеспечения этих исследований на отечественном материале, актуально для современной социальной и гуманитарной науки и современного российского общества.

Таким образом, специфика данной работы состоит в использовании методологии социологического анализа исторического материала для изучения российского женского и феминистского движений первой волны.

Рассмотрение причин возникновения женского движения середины XIX – начала ХX века, факторов его роста, динамики, стратегии и тактики, мотивов участия при помощи социологических теорий и социологического инструментария позволяет вскрыть закономерности развития общественных движений. В отечественной науке «исторические» движения (за исключением работ последнего десятилетия) рассматривались при использовании марксистской методологии, которая объясняет все конфликтные отношения между классами и социальными группами с классовой (в марксистском понимании) позиции.

Классовая модель анализа движений плохо работает при изучении классических общественных движений – либерального, женского, рабочего, не говоря уже о новых движениях постиндустриального общества (экологических, пацифистских, сексуальных меньшинств и так далее). Она огрубляет и упрощает даже рабочее движение, имеющее в своей основе классовый конфликт. Причина этого заключается в теоретической неразработанности темы социальных движений и принципов ее изучения.

Исследование социальных движений всегда означает исследование социального неравенства, по поводу которого и возникает разного рода конфликтное противостояние тех или иных социальных групп и классов. Стало быть, эти исследования неизбежно приносят в методологический арсенал исследователя стратификационные теории и модели.

Согласно марксистской теории, основу социальной структуры общества составляют классы, которые напрямую связываются с развитием отношений частной собственности и материально-экономическим неравенством людей. К. Маркс, а за ним и В. И. Ленин, разрабатывая теорию классов и классовой борьбы 8 , определяли класс как главную силу в процессе социальных изменений. Принадлежность к классу они рассматривали сквозь концепцию производственных отношений как определяющую жизненную позицию индивида. Многие марксистские определения классов включали не только различия по месту и роли людей в системе производственных отношений и по образу их жизни (условиям жизни), но и по политическим, социальным, духовным отличиям, по особенностям их общественного сознания 9 . Таким образом, марксистское понимание отношений между классами исходит из противостояния социально-экономических групп, из их деления на экономически господствующих и зависимых, эксплуатируемых в капиталистическом обществе 10 .

Все социальные протесты и конфликты объяснялись в марксизме сквозь призму этой теории классовым неравенством и интерпретировались в терминах классовой борьбы 11 .

Согласно марксизму, в капиталистическом обществе (а именно в нем по большей части развивалось женское и феминистское движения первой волны) существовало два основных антагонистских класса: буржуазия и пролетариат. Главным актором социальных изменений определялся пролетариат. Поэтому другие социальные группы и классы не рассматривались как акторы позитивных социальных действий. Целью классовой борьбы пролетариата объявлялась смена социального строя. Так, классовый конфликт разрешался через классовую борьбу. В рамках марксистской теории классовой борьбы любой социальный конфликт, который не ставил своей целью уничтожение капитализма, рассматривался как ревизионизм, догматизм, оппортунизм. Понятно, что женскому движению, феминизму не было места в этой схеме. Поэтому исследователи женского движения испытывали огромные сложности методологического характера по «вписанию» его в эту жесткую конструкцию. Марксистская методология уводила их на поиск конфликта, который не являлся принципиальным для данного движения и, соответственно, не выступал причиной его зарождения.

В советское время под воздействием господствующей идеологии были исключены теоретические поиски в разработке темы общественных движений с неклассовых позиций. Попытка поставить вопрос в такой плоскости в лучшем случае была бы оценена как ревизионизм со всеми вытекающими для исследователя последствиями.

Поэтому в исторических, философских энциклопедиях и энциклопедических словарях советского времени понятие «общественное движение» отсутствует в принципе. При всей чувствительности отечественной науки к изучению неравенства с интенцией на его преодоление советские ученые не могли выйти за рамки марксистско-ленинской теории классов и классовой борьбы. Только в последних социологических энциклопедических справочниках и словарях дается определение общественных движений, в которых сделана попытка преодолеть пропасть между теорией классовой борьбы и теоретическим осмыслением социальных движений вне марксистской парадигмы. Но это теоретические наработки ученых других стран 12 .

Отличительные черты марксистского подхода в изучении проблемы социального неравенства – поляризация классов, социальных групп и представляющих их интересы политических сил; продвижение общества по пути прогресса исключительно через кризисные пики социальных революций – нашли отражение в отечественной исторической науке.

Например, ситуация 1859–1861 годов рассматривается в советской историографии, основанной на трудах Ленина, как первая революционная ситуация, которая не перешла в революцию, но сделала возможными буржуазно-демократические реформы. Политические силы страны резко поляризуются и разделяются на контрреволюционный лагерь (правительство, крепостники и либералы) и лагерь революционной демократии, состав которого четко не определен 13 . Ценностные установки, взгляды представителей этих групп также противопоставляются: консерватизм и политический либерализм одних и революционный демократизм других. Одни защищают интересы дворянства и буржуазии, другие – трудящихся и широкие народные массы. Но не все можно объяснить с позиций марксистской методологии. Например, тот факт, что лидеры революционной демократии (а затем и рабочего движения) были в большинстве своем по происхождению дворянами. Почему они выступили против интересов своего класса? Как минимум это говорит о том, что такой поляризации по классовому признаку в российском обществе не было, особенно в отношении убеждений, морально-нравственных установок личности.

Проблема социального неравенства исследовалась не только в марксистской парадигме. Существует школа М. Вебера – Г. Зиммеля – П. Сорокина, в которой представления о стратификации не оппозиционные и полярные, а взаимозависимые и многоуровневые. И тогда на сцене появляется средний класс, который, с одной стороны, имеет двойственное положение в структуре общества, а с другой – всегда выступает основой социальной стабильности. Вместе с тем появляется возможность рассмотреть женское движение, которое являлось движением женщин среднего класса, под другим углом зрения. Отмести такие обвинения в его адрес, как «буржуазность» и нереволюционность, стремление к мирному сотрудничеству с правительственными структурами, и увидеть его прогрессивный демократический характер и устремления, направленные на развитие личности и строительство правового государства на новых демократических основах.