Как мы видим, и в теософском учении Блаватской, и в антропософии Штайнера ценители эзотерического знания могли обнаружить немало сведений о каббале, как мифической «восточной», так и вполне реальной, связанной с иудаизмом и представленной в текстах этой традиции. Конечно, то, в каком виде учения каббалы доходили до них через цепочку переводов и интерпретаций, не позволяет говорить о точности и адекватности. Но ведь энтузиасты «тайных наук», среди которых были и обсуждаемые нами русские авторы начала ХX века, были не академическими учеными, но скорее путешественниками по темным уголкам собственной души и тех миров, о которых современная наука не может сказать ничего определенного. Как к таковым мы к ним и будем относиться.

Кажется уместным сказать здесь все же несколько слов об отношении к каббале в новейшем оккультизме, точнее – в его достаточно организованной мартинистско-розенкрейцерской версии, популярной в России в начале ХX века. Каббала – не только как некий миф об изначальном знании, но и как совокупность метафизических принципов и герменевтических правил – имела особое, если не сказать – первостепенное значение для этого направления европейского эзотеризма. Мы еще будем неоднократно касаться этой темы далее, обсуждая каббалистические интересы Андрея Белого, Максимилиана Волошина и, особенно, Бориса Поплавского. Они знакомились с сочинениями европейских оккультистов в основном по французским (реже немецким) изданиям, однако и в России в начале прошлого века было опубликовано значительное количество русских переводов 94 . Отметим, однако, что наиболее сложные труды оккультистов, имеющие отношение и к еврейскому эзотеризму, по-русски изданы не были, хотя их переводы и планировались, а фрагменты публиковались в журналах. Так и не увидели свет русский перевод «Восстановленного еврейского языка» А. Фабра д’Оливе, ни одна из книг Станисласа де Гуайты 95 … В 1910 году была опубликована 1-я часть («Учение») наиболее известного труда Элифаса Леви «Учение и ритуал высшей магии» 96 (2-я часть, «Ритуал», так и не была издана) 97 . Вместе с тем активно публиковались переводы сочинений Папюса (Жерар Анкосс; 1865–1916), ставшего в России наиболее известным интерпретатором оккультизма. Этот французский врач, оккультист, масон, теософ, член Герметического ордена Золотой Зари, один из создателей Каббалистического ордена Розы-Креста (1888) и основатель Ордена мартинистов (1891) испытывал особый интерес к России: мартинистская ложа открылась в нашей стране уже в конце XIX века, а в 1900-х годах сам Папюс трижды посетил Петербург и, как утверждают, даже был представлен императорской фамилии. Впрочем, об этом сказано уже много, хотя историческая достоверность большинства из написанного вызывает большие сомнения. Для нас же важно, что именно оккультизм в популярном изложении Папюса становится в России в это время чуть ли не «нормативным», книгами Папюса зачитывается образованная публика 98 . Назовем здесь несколько наиболее известных переводов его сочинений: «Хиромантия, физиогномия, лунно-звездно-небесная таинственная астрология и таинственная каббалистика» (М., 1897–1889), «Первоначальные сведения по оккультизму» (СПб., 1904; 3-е изд. – 1911); «Философия оккультиста. Анализ теории философии в приложении к оккультизму» (СПб., 1908), «Магия и гипноз» (Киев, 1910), «Каббала, или наука о Боге, Вселенной и Человеке» (М., 1910), «Генезис и развитие масонских символов» (СПб., 1911), «Человек и Вселенная. Лекции 1, 2» (М., 1909; СПб., 1913), «Предсказательное Таро» (СПб., 1912), «Практическая магия. Ч. 1–3» (СПб., 1912–1913).

Папюс как своего рода «законодатель» оккультного движения важен и для понимания того представления о каббале, каковое сложилось в русском образованном обществе в начале прошлого века. Нужно отметить, что каббалой интересовались многие оккультисты той эпохи, в том числе учителя Папюса, однако даже среди них он проявил себя как самый убежденный энтузиаст ее изучения: более того, он явно считал ее наиболее точным и полным изложением «предвечной мудрости» древних. Мы неоднократно будем цитировать ниже его «Каббалу», написанную в 1903 году и изданную в русском переводе с важными дополнениями в 1910-м. Это, безусловно, главный текст о каббале на русском языке и в предреволюционное, и в советское время, когда ее текст распространяли в самиздате – книга-коллаж, собранная из фрагментов и отрывков сочинений христианских каббалистов, ученых-гебраистов и фантазеров-оккультистов, содержащая немало неточностей и попросту выдумок, искаженные переводы из реальных еврейских и несуществующих трактатов. Разбирать все нелепости и ошибки этого сочинения – задача тяжелая, неблагодарная, хотя, сказать по совести, это нужно было бы сделать, так как именно это сочинение прежде всего ответственно за тот образ каббалы (в частности – каббалы еврейской), который существовал в русской культуре прошедшего столетия.

Редактор русского перевода книги Папюса гебраист Н. А. Переферкович (1871–1940) выразил свое отношение к ней в Предисловии в такой вежливо-завуалированной форме:

Представления Папюса о природе каббалы и ее учении вкратце изложены в его самом известном, несколько раз переизданном сочинении – «Первоначальные сведения по оккультизму». В отдельной главе под интригующим названием «Белая раса и ее предание» содержится «краткий курс» его версии «каббалистической традиции» 100 . По его убеждению, каббала – это «внутренняя» часть учения, восходящего к Моисею, хотя и имеющего намного более древние («халдейские») корни:

Как мы видим, Папюс объединяет здесь «Книгу творения» (III–VI века), еврейский космогонический трактат, действительно сыгравший впоследствии важную роль в формировании средневековой каббалы, «Книгу сияния» (XIII – начало XIV века), главный каббалистический текст, – с известным ренессансным сочинением по церемониальной магии «Ключики Соломона» («Clavicula Salomonis»; XIV–XV века) и комплексом символов и представлений, связанных с картами («арканами») Таро. Это важно, поскольку, как мы увидим, именно в контексте увлечения традицией арканов Таро, с их богатым символизмом и иконографией, каббала становится особенно привлекательной для русских авторов Серебряного века – несмотря на то что сама идея о связи между Таро и каббалой появляется не ранее середины XIX века, прежде всего в трудах Элифаса Леви 102 . Тем не менее эта связка: каббала–магия–Таро – будет повторяться у большинства русских энтузиастов изучения «тайных наук».

«Каббала, или устное предание, – продолжает Папюс, – служит для определения сокровенного Существа, установленного Моисеем, по начертанию существ сотворенных. По нашему мнению, это единственное учение высокое и синтетическое, а потому доступное понятиям Запада. Каббала – наука о душе и Боге, во всех их соотношениях. Она учит и доказывает, что все заключается в Одном и Одно во всем; позволяя, благодаря аналогии, восходить от образа к принципу, или от принципа опускаться к форме» 103 . Говоря об истории распространения каббалистического знания, Папюс заявляет о постепенной деградации собственно иудейского эзотеризма, объясняя значение христианской каббалы для ее сохранения:

Вкратце рассказывая затем об основных концепциях каббалы в обычном для масонских сочинений ключе (Эйн-соф, сфирот, буквенные методы истолкования Библии, гематрия, Божественные Имена, Адам Кадмон, уровни души и пр.), Папюс подчеркивает ее «тринитарность»: общий закон каббалы – это «Троица, происшедшая от первоначальной единицы», а потому, по его словам, во всем мироздании различимы триады, составляющие его структуру 105 .