После нескольких часов невеселых размышлений и разглядывания потолка я почувствовала, что веки наконец отяжелели. Пытаясь заснуть, я свернулась калачиком, чтобы хоть как-то согреться.

И начала почти жалеть, что уехала от Джона.

Ночь показалась мне жутко длинной, почти нескончаемой. Я не только умирала от голода, мне ужасно хотелось в туалет. Однако придется ждать, пока откроют эту проклятую дверь.

Луч солнца, едва пробившийся через самый верх окошка, наконец-то позволил разглядеть комнату. Как я и думала, в ней не было ничего, кроме старого матраса.

Я молилась, чтобы меня поскорее выпустили из этого подвала, но надежда слабела с каждой минутой. Молодой человек, обитающий в этом огромном доме, не подавал признаков жизни. Во всяком случае, я не слышала его шагов, как вчера вечером. И все это время я нарезала круги, тщетно пытаясь успокоить мучительную боль в мочевом пузыре.

Я чуть не завопила от радости, когда наконец-то его шаги раздались над головой. Я подскочила к двери и стала пританцовывать, сгорая от нетерпения. Послышался его приглушенный голос. Слов разобрать я не могла, но психопат со всей очевидностью был жив.

Уже неплохо для начала.

Ожидание стало пыткой. Минуты казались часами, но ничего не происходило.

Чего он ждет? Он хочет бросить меня умирать с голоду? А можно ли умереть, если не пописаешь? От этой мысли меня чуть не вывернуло наизнанку.

Он не слишком обрадовался моему приезду. Может, он рассчитывает прикончить меня, чтобы я от него отстала? Вот черт.

От сраного психопата, который спит без занавесок, можно ожидать чего угодно. Мне тоже не хочется здесь оставаться. Тогда почему бы не заключить договор, чтобы я могла начать свою жизнь с того места, на котором она остановилась?

Прошел как минимум час с того момента, как я услышала его шаги. Конечно его, а чьи ж еще. Может, он про меня забыл? Но как он мог? Может, мне закричать? Все вопросы испарились, когда я услышала щелчок дверного замка. Я возблагодарила небо, но отпирали не дверь, а откидной люк. Туда просунули поднос с водой и шоколадной булочкой.

– Нет-нет-нет! Пожалуйста, не уходите, мне срочно нужно в туалет! – вскрикнула я и заколотила в дверь, надеясь, что этот тип откроет.

Раздался новый щелчок, и появилась одна из вчерашних девушек. Киара. Я узнала ее каштановые кудри и голубые глаза.

С грустной улыбкой она взяла меня за руку.

– Господи, ты вся заледенела! – ужаснулась она, прикоснувшись к моей коже.

Я ничего не ответила. В мозгу билась единственная мысль: освободить мочевой пузырь, пока он не лопнул. Мы выбрались из подвала и пошли по коридору, который привел нас в ванную. Она впустила меня внутрь и закрыла дверь.

Когда мочевой пузырь опустел, я выдохнула с облегчением. Сполоснув руки, постучала в дверь, и Киара сразу мне открыла. И то хорошо.

– Я попрошу Эша дать тебе одеяла, здесь так холодно! Как тебе удалось заснуть?

Знаешь, я так и не сомкнула глаз. Я с нетерпением ждала утра, чтобы этот твой Эш принес мне еды и выпустил в туалет.

Вместо ответа я пожала плечами. Киара дала мне понять, что Эш не имеет привычки вставать рано, и она заменит его. Но ведь он уже встал, этот психопат, я его слышала!

– Как тебя зовут? – с любопытством спросила она.

– Невольница, – неуверенно ответила я.

– Я имела в виду – по-настоящему, – засмеялась она.

– Меня зовут Элла.

– Красивое имя. А я Киара!

Эта девушка с самого утра была в хорошем настроении, из нее ключом била энергия. Я так давно не разговаривала с девушками своего возраста или, по крайней мере, поколения. Столь же давно никто не интересовался моим настоящим именем.

Мы направились обратно к моей тюрьме. Со смущенной улыбкой Киара заверила:

– Не беспокойся, так будет не всегда. Скоро Эш станет обращаться с тобой нормально. Ему просто нужно время для «принятия».

Она закончила фразу с легкой гримаской. Я покачала головой, не слишком поверив ей, и села на матрас. Она в последний раз улыбнулась мне и заперла дверь на ключ.

Я проглотила шоколадную булочку и залпом выпила воду. Конечно, я не наелась, но это лучше, чем ничего. Солнечные лучи высвечивали в воздухе пылинки и мелкие частицы. Грели эти лучи слабо, в комнате по-прежнему было холодно.

– Охренеть можно от такой роскоши… – прошептала я, оглядываясь вокруг.

Запертая в четырех стенах, я прислушивалась к голосам наверху. Потом легла, снова прокручивая в голове сцену приезда, начиная с блондина, который внезапно оказался моим новым хозяином и возненавидел меня, и заканчивая старшим мужчиной.