В Ваэс Дотрак приходят со своими караванами торговцы со всего мира. Пересекая Дотракийское море, караванщики откупаются от встреченных кхалов богатыми «подарками» и получают в обмен их покровительство. Подобно Кварту, стоящему на морских путях, Ваэс Дотрак — ворота между востоком и западом для тех, кто предпочитает путешествовать по суше.

— Хахахахахах! — услышали мы смех одного из дотракийцев.

Там тем временем происходило убийство крайне неудачливого купца, который видимо совершил что-то преступное.

— Видимо запрет на убийство… Крайне расплывчатое… — произнес я.

Несложно было понять лазейку, ведь запрет касался лишь на пролитие крови, а значит удушие, сожжение и иные способы убиение без пролития крови не запрещается.

— Да, несмотря на запрет проливать кровь, в Ваэс Дотрак всё-таки можно безнаказанно убить человека. Так некоторые из торговцев привозят с собой рослых евнухов, которые удавливают воров шёлковой лентой. При этом кровь не проливается, и боги спокойны, — проговорила Чхику.

— Где находился дом Дрого? — спросил я у Чхику.

Всё же нам нужно было где-то остановиться для того, чтобы дождаться прибытия всех кхаласаров.

— Я вам покажу, — произнесла Чхику.

После чего она нас повела по Ваэс Дотрак… Дворец кхала Дрого, о котором в Пентосе рассказывали, и говорили что в этом здании двести комнат с дверями из чистого серебра, на деле выглядит как грубо срубленный из брёвен зал для пиршеств, со стенами 12 метров высотой и без крыши. Как я смог понять, в случае дождя его закрывают от непогоды огромным навесом из расшитого шёлка. Вокруг зала находится множество загонов для коней и землянок, заросших травой.

Самое забавное было наблюдать за взглядами других кхалов в минуты моего вхождения в этот дом. Видимо до них ещё не дошли новости об уничтожении кхаласара Дрого.

— Невесть что из себя представляет… Но на время думаю сгодится, — произнес я.

*Два дня спустя*

Спустя два дня кхаласаров больше не прибывало в Ваэс Дотрак, и это мне говорило о том, что все действующие лица уже прибыли.

— Я полагаю, что скоро наступит праздник? — с легкой улыбкой спросил я.

Чхику в ответ лишь молча кивнула.

*Спустя 5 часов*

Дош кхалин — совет овдовевших кхалиси, и именно они призвали всех дотракийцев выйти наружу, как мне объяснила Чхику, то сделано это было для того, чтобы воздать должное Небесам. А что может быть более прекрасной сценой для появления Акатоша, как не эта?

— Чхику, будь готова действовать по плану, — произнес я перед праздником.

Акатош уже летел в эту сторону, и ближе к празднованию он уже будет здесь.

— Хорошо, — кивнула девушка.

Мне и Дейнерис пламя Акатоша не усиленная молнией были не опасны, а вот моим подчиненным повезло не так сильно, и по этой причине нужно было придумать возможные пути отхода, если дотракийцы решат сражаться.

— Я бы хотел избежать сражения… Но всё зависит от того, как себя поведут кхалы.

Дальнейшая дорога до место проведения ритуального жертвоприношения прошла в молчании. На удивление кое-какая организованность в этом городе таки была, и я смог в это убедиться благодаря тому, что каждая дорога в какой-то мере вела к центру города, где и проводились все важные мероприятия.

Овдовевшие кхалиси к этому времени уже начали исполнять крайне интересный ритуальный танец. Каждое движение дош кхалин в астральном плане взывал кому-то, а если быть точнее, они взывали к Великому Жеребцу.

— Что-то случилось, кхал? — спросила у меня Чхику.

— Нет, — ответил я таки не сумев удержать улыбку. — Просто… Крайне забавно видеть то, что они взывают к тому кто уже давно не может им ответить.

Теперь я мог видеть, что дош кхалин обладали зачатками магии, но дар сей они пожертвовали своему божеству, и ныне не могли развить его до приемлимого уровня.

Чем ближе они подходили к концу, тем более отчётливее они чувствовали, что Великий Жеребец не отвечает их молитвам, и тревога в сердцах дош кхалин росла с неимоверной силой.

— Пора, — произнес я, чувствуя, что Акатош уже совсем близко. — Следуйте плану.

— Хорошо, — ответили мне Дейнерис и Чхику.

— Вы не можете услышать ответ от вашего бога? — довольно громко спросил я.

Пение и танцы дош кхалин прекратились в тот же миг, ведь сказано всё это было так, что слышно было всем. Тревога в сердцах дош кхалин с каждым моим словом нарастал с новой силой.