Хотя на вершине Утеса есть башни, бастионы и стены, значительная часть замковых помещений находится в скальной толще, в естественных и искусственных подземельях.

— Спускайся.

Дракон начал снижаться, как только Акатош вышел на область видимости людей, которые находились на земле… То в ту же секунду весь замок буквально ожил на моих глазах.

Не было смысла беседовать с карликом или ещё кем-то из Ланнистеров. И по этой причине я лишь произнес:

— Акатош, покажи этому миру огненную мощь драконов.

Акатош весьма хорошо понял, что же я требовал от него. Белоснежный дракон привел магию внутри своего тела в движение. Огромная часть магии концентрировалось в пасти дракона… Я видел всполохи синего пламени. Как только критическая масса была набрана… Акатош открыл свою пасть, выпуская поток плазмы на Утес Кастерли.

Тирион Ланнистер только начал брать в свои руки бразды правления над Утесом Кастерли и владениями рода Ланнистер в виде Ланниспорта, который находился наиболее близко к нему.

— Что вы сказали? — проговорил Тирион, смотря на кастеляна.

Уже не совсем молодой мужчина служил дому Ланнистер уже не первый год. Тирион данному человеку доверял целиком и полностью. Причина доверия карлика скрывалась не в том, что данный человек служил столь долгое время, а заключалась в том, что кастелян шкурно заинтересован в сохранности рода Ланнистер.

— Н-Над нами дракон, — прошептал кастелян дрожащим голосом.

Тирион глядел на кастеляна с искренним недоумением. Карлик на мгновение даже подумал, что это такая изощренная шутка со стороны кастеляна, но весьма быстро отмел такую мысль из-за того, что на данный момент в Королевской Гавани на троне сидел Дейрон Таргариен.

— Черт! — прокричал Тирион.

Карлик пытался понять, что же мог здесь забыть Дейрон Таргариен?! Однако додумать Тирион не успел, ведь крайне скоро весь Утес Кастерли утонул в криках людей. Тирион и остальные находились на верхних этажах, так как покои лорда не могли находиться на нижних этажах по ясным причинам, и именно по этой причине карлик и присутствующие рядом с ним людей… Начали ощущать то, что температура воздуха начала расти.

— Гребаный отец, — успел произнести Тирион.

После чего огонь дракона сварил тех, кто находился глубоко в Утесе Катсерли, а также довел до пепелоподобного состояния остальных.

* Дейрон Таргариен *

— Неприятный, однако, запах, — произнес я, смотря на Акатоша.

Белоснежный дракон в ответ на это лишь неловко взглянул на меня. Запах, который исходил со стороны Утеса Кастерли был столь едким, что его можно было ощутить и в Ланниспорте даже не имея усиленных чувств.

Этот аромат был смесью горечи и мрака, словно вздымавшийся из самого сердца ада. Он обладал удивительной способностью выделяться из толщи темного дыма, который поднимался в небо, и проникать во все без исключения уголки сознания, как тень, неотступно следящая за каждым шагом.

Сквозь густые зловещие вихри этого запаха можно было ощутить дрожь муки и страданий, словно сама земля рыдала от боли. Это был запах, что напоминал о непередаваемой утрате, о разрушении и пустоте, вызывая в сердцах остальных невероятную тревогу.

Горьковато-пряный, он властно захватывал мысли, словно паутина, запутывая их в своих ужасающих завитках. Словно магическое заклинание, этот запах не давал покоя, возвращая к тому страшному моменту, когда пламя пожрало жизни и смело смотрело в лицо смерти.

Таков был запах горелой плоти, воплощение ужаса и разрушения, который, кажется, нес в себе голоса тех, кто пал жертвой пламенного ада. Он унес с собой часть невинности и покоя, оставив вместо них лишь тень вечной трагедии.

Никто в Утесе не успел дать вменяем ответ такой боевой единице, как дракон, впрочем, я бы удивился, если бы у них был вменяемый ответ на дракона. Ведь по большей части даже скорпионы были не настолько уж и уверенным ответом.

— Я так думаю, что теперь мы с тобой уже точно стали крайне известными на этих землях, — проговорил я, чувствуя невероятную бурю эмоций, которые были в Ланниспорте.

Акатош глядел на меня с определенной гордостью за себя, и, как мне показалось, гордостью за меня.

— Да, мы с тобой определенно молодцы, — произнес я с легкой улыбкой на лице.

* Аша Грейджой *

Единственная дочь Бейлона в этот момент чувствовала себя так, как никогда ранее… Причина радости заключалась в том, что она чувствовала себя важной. Бейлон доверил ей Запад. Самый богатый край, где железнорожденные могли взять то, что они хотели и желали.

Аша чувствовал, что данный поход является той самой вещью, которая станет основой дальнейших планов девушки. Она уже воображала себе то, что трон её отца уже принадлежит ей.