— Вставай, я всё подготовил, пока ты спала, — он взял меня за руку.

Запястье на миг пронзило фантомной болью, вновь возвращая меня в ужас сна.

— Что такое? — забеспокоился он, заметив, как я скривилась.

— Ладно, только потом мы ляжем спать. Я где-то ударила руку, болит.

— Расслабься, Валери, и повеселись, — подмигнул он мне.

Покачав головой, я выбралась из спальника и поправила мятую после сна рубашку. Стоило развернуться к берегу реки, как с уст сорвался удивлённый свист. Отец действительно подготовился. Выложил из серых камней круг, по краям которого воткнул в землю горящие факелы, а между ними расположил миски с водой.

— Не свисти. Дурацкая привычка, — проворчал он, вызывая у меня улыбку.

Отец замечательный, но всё же не пример идеального воспитателя. Чтобы наладить со мной общение, он… учил меня биться на мечах. А чувство моды и стиля привил, отправив в школу моделей. Ни то, ни другое особо не прижилось, но многое усвоилось. Я могла снести мечом голову соломенной мишени, стоя на стрипах. Так себе навык, но лучше хвастать им, чем умением видеть незримое.

— И что надо делать? — поинтересовалась я, приближаясь к каменному кругу.

— Просто встань в центр и прочувствуй стихии. Огонь, вода, воздух и земля. Одна из них станет для тебя главной.

Отец произнёс эту речь так торжественно и серьёзно, что вдоль позвоночника пробежался холодок. На самом деле это выглядело жутко и совершенно ненормально. Как иногда моя жизнь…

— Хорошо, — тяжко вздохнув, я сделала, что от меня требовалось, каждым шагом и движением транслируя своё отношение к происходящему.

Стоило встать в центр круга, как полная луна вышла из-за туч, роняя серебристые лучи света в чаши с водой. Пламя факелов запылало ярче. Стало жутко, мне не шесть лет, чтобы со смехом зажигать свечи по углам тетраграммы. Теперь я максимально нормальная, больше не заглядываю в будущее, не прислушиваюсь к шуму леса, глушу вещие сны и хожу на свидания, как нормальная девушка. Мне как раз предстоит одно, самое первое в жизни. Хотелось прийти на него без нервного тика и ожогов от неправильно сделанных факелов. Но, кажется, не судьба, ходить мне девственницей, пока кто-нибудь не сойдёт с ума настолько, чтобы заняться благотворительностью. Уж про семью и детей и вовсе молчу.

— Сосредоточься, Валери. Прислушайся к себе.

— Пап, что ты сделал с факелами? Они не взорвутся? — я обратила к нему строгий взгляд.

— Почему же ты не спрашиваешь, что я сделал с луной? — ухмыльнулся он напряжённо.

— И так понятно, бросил в миски фонарики.

— Валери, сосредоточься, — попросил он вновь, закатив глаза. — Это очень важно.

— Ладно, пап, ладно, но это последний раз, когда я иду у тебя на поводу.

Просто выбрать. И тогда отец успокоится, мы ляжем спать, а завтра проведём ещё один замечательный день у лесного озера. Наверное, и стоит выбрать воду. Сильная стихия, возрождающая.

— Вода, пап. Теперь всё? — я сделал шаг к линии круга.

— Нет, Валери, ради меня. Сделай всё правильно, — попросил он.

— Хорошо, — прикрыв глаза, я набрала полные лёгкие воздуха и медленно выдохнула, обращаясь к внутренним ощущениям.

Лес пел различными оттенками, я всегда старалась глушить их, не прислушиваться, но сейчас сознательно осязала мир вокруг себя. Неистовый огонь, спокойная вода, беспечный воздух, непоколебимая земля. Четыре стихии, среди которых надо выбрать свою. На миг я почувствовала каждую из них. Так ярко, что испугалась.

— Пап, давай хватит, а? — попросила я, но голос предательски дрогнул.

— Последнее, порежь руку.

— Это уже слишком, — возразила я, но он уже бросил мне нож.

Я была так растеряна, что не сумела его поймать. Лезвие проехалось по пальцу. На порезе начали набухать алые капли крови.

— Пап, это перебор! — притопнула я ногой и почувствовала, как по земле прошла вибрация.

Капля крови соскользнула с пальца и скрылась в траве под моими ногами. Камни круга вспыхнули красным светом.

— Какая стихия, Валери? Ну же?

— Пап, хватит… — я задыхалась.

Мир вокруг меня поплыл, стал восприниматься будто в тумане. Глаза слезились от дыма. На коже выступила испарина.

— Стихия, Валери.

— Стихия, — повторила я, вновь закрыв глаза.

Но не из желания прислушаться к ощущениям, а от страха. Вокруг меня поднимались пугающие тени. До слуха доносился треск огня, бурление воды. Ветер яростно дёргал волосы. Земля под ногами дрожала. Её вибрация поднималась от ступней по ногам, скользила по позвоночнику и отдавалась силой в кончиках пальцев. Снова и снова, создавая своеобразную мелодию. Чтобы успокоиться, я начала прицокивать языком, повторяя этот ненавязчивый ритм.

— Земля, значит, земля. Эта стихия редко выбирает ведьму, — донеслись до слуха слова отца, и всё резко закончилось.

Ветер стих, огонь потух, чаши треснули, расплёскивая в стороны воду.

— Папа, дурацкий спектакль. Ты меня напугал, — я вновь рассерженно притопнула ногой.

— Это не спектакль, Валери. Разве не чувствуешь силу? — он был спокоен, хотя настал момент, чтобы обратить эту глупость шуткой.

— Нет, конечно, — соврала я, хотя действительно ощущала вибрацию земли кончиками пальцев. — Больше никогда…