— У тебя сегодня тоже паршивый день? — сев на корточки, услышал тихое рычание. Пришлось затушить сигарету, чтобы чуткому носу пса не было неприятно. Вспомнив, что в кармане у меня всегда был платок, нужный для стирания грязи, неспешно поднял несопротивляющегося, холодного пса на руки и прижал к телу. Пускай в попытках обмотать лапу я перепачкал даже новый пиджак, надетый для собеседования — было, откровенно говоря, плевать, все равно меня не приняли. Сказали, я не подхожу для работы с клиентами.

— Эй, смотрите.

— Что это он делает с собакой?

Проходящие по той же улице школьницы, начали на меня коситься и перешептываться, расценив в моих действиях злой умысел. Но лишь кинув на них взгляд, незатейливый и спокойный, я всех перепугал. Даже школьницы убежали в страхе.

Ах, да… я с детства развивался быстрее, чем сверстники. Немного выше и подкаченней, чем дети, а значит старшаки имели официальное право меня доставать. Видимо, поэтому, такой стресс вызвал во мне еще и морщины — так пугающий девушек.

— Тебя нужно согреть и накормить, — увидев, что собака слишком сильно дрожала, поплелся с ней домой. На пороге в квартиру скинул грязные туфли и прошел на кухню. Постелив бумажные полотенца, выложил перед собакой пару кусков курицы, после чего сел за обеденный стол. В окне отражалось мое лицо, малость промокшие, черные волосы облепили угловатые черты лица. В глазах же отразилась усталость. — Нужно позвонить в ветеринарную клинику.

— Эй, человек, — но чего уж я точно за сегодняшний день не ожидал услышать, так это стороннего голоса в моей квартире. Да и не от какого-то случайно ворвавшегося грабителя — прецеденты уже были, а от… севшей на стол собаки. — Да, я с тобой говорю, смертный.

— Говорящая… дворняжка? — стул улетел из под моих ног так же быстро, с какой я отдалился от стола.

— Р-р-р, — оскалившись, пес рявкнул в мою сторону. — Я тебе не дворняжка, а само Божество! Некогда смертные превозносили мое имя, и звали Анубисом, Богом смерти.

— Не может быть… у меня протечка газа? — кинув взгляд в сторону датчика утечки газа — купленного как раз после сильнейших голюнов, застыл. Все было в норме. Но вот сидящая на столе псина, смотрящая на меня осознанным взглядом, говорила об обратном. — Дворняжка зовется именем египетского Бога, разве это не… ересь?

— Снова ты про мою форму, — рык стал громче. Я отошел дальше. — Эх, глупые смертные. Разве не видишь, что я серьезно ранен? Времена уже не те, у меня была стычка с Бастет, отнявшая у меня уйму сил. Поссорились малость.

— … Как кошка с собакой.

— Если бы она тебя услышала, вскрыла бы горло, — песик гордо потопал мой стол. — А может быть она просто наблюдала бы за тобой — долгая смерть намного интересней. Особенно, если она пропитана страданиями и отчаянием смертного.

Находясь на эмоциональных качелях, слыша пассивную-агрессию в свой адрес со стороны, так называемого, Бога Смерти, я прижался к стенке. Защитная реакция в виде шуток уже не помогала — было стремно открыть рот.

Но вот, Анубис осмотрел меня с головы до пят.

— Ты можешь скончаться в любой момент, твоя жизнь это игра в лотерею, — преспокойненько лег и начал облизывать лапу. — Тебя, видимо, забыли наделить хотя бы толикой удачи, Боги в последнее время вообще перестали обращать внимание на мир. Распоясались, шляются по иным мирам, раздают силы направо и налево. Оя… ОоЯ… ОЯШей всяких порождают, совсем с ума посходили.

— У… удача?

— Да, видимо ты просто очень внимательный, от того пока не подвергся смерти, — он пристально осмотрелся вокруг, изучив решетки на окнах, всевозможные датчики, системы протечки, и даже количество замков на входной двери. — Но долго так избегать встречи со мной, ТАМ, не получится. Ты рано или поздно умрешь, и явно неестественным путем — насилие, несчастный случай, ведьмы или колдуны. И у тебя никак не получиться избавиться от отсутствия благословения, нельзя убрать то, чего нет. Даже в последующей жизни, скорее всего, ты так и останешься неудачником.

Он говорил абсолютно спокойно и непринужденно, лениво полизывая лапу. Но… эти слова пропитали меня до глубины души. Он знал, как протекает моя жизнь, будто сам был ее наблюдателем. И это не остановить? Играть каждый день в лотерею с жизнью, драться с приставучими бомжами и наркоманами, быть вечно одиноким, никем не любимым… всю оставшуюся жизнь и все будущие перерождения? Черная полоса, длинною в… вечность.

Медленно сев на табуретку, достал сигареты. Зажег, закурил, пока Анубис отслеживал, что я делаю.

— На божественную помощь тоже можешь не надеяться — пускай ты помог моей шкуре, но я не полностью контролирую загробный мир и процесс перерождения. И договориться тоже ни с кем не смогу — сам видишь, наверху творится черти что. Я подрался с Бастет только по той причине, что Боги не выполняют свои прямые обязанности.

Даже Боги не могут. От такого я попросту вытащил сигарету, стеклянным взглядом уставившись в пол.

— Но это не значит, что проблему невозможно решить, — он заставил меня поднять голову.